Конунг жестом велел ему замолчать и подался вперёд, уставившись на Айну.
— Ты из юхри? Твой Хинрик говорил, вы живёте в северных лесах. Как же ты оказалась в Нейдланде?
Айна открыла было рот, но вдруг резко побледнела. Из её горла раздался лишь невнятный хрип.
— Не лги, девица, — донеслось из тьмы за троном. — Урсиг не даст тебе солгать. Любая ложь превратится в хрип.
Я оцепенел. Проклятье. Начертатель умудрился заколдовать кровь жертвы. Как он успел? Я же внимательно наблюдал за ним, и он не чертил вязь на правду в зале. Видимо, заколдовал жертву ещё в курятнике. Дерьмо! Теперь я могу выдать себя. Мы все под этим заклятьем.
— Я из юхри, — наконец ответила Айна. Отдышавшись, она продолжила. — Мои предки служили конунгу Вальгарду, отцу прославленной Эйстриды. Почти все умерли или погибли. Меня отправили на север, потому что так было спокойнее.
Гутфрит удивлённо приподнял брови.
— Вот как. Значит, ты не рабыня, а вполне себе родовитая и свободная женщина.
— Это так, вождь.
Каждая фраза причиняла Айне невыносимое страдание. Я чувствовал, что она старалась как можно осторожнее выбирать слова, чтобы не дать возможности Гутфриту зацепиться за них и продолжить допрос.
Гутфрит повернулся к Нилсу.
— Тогда, выходит, моему сыну понравилась свободная женщина.
— Да, вождь. Мы не знали, что она пришла с Хинриком. Людей в чертоге было много, мы сидели далеко. Нам никто не сказал. Подумали, что она одна из рабынь хозяйки.
— Но даже когда она отказала Иверу и когда я встал на её защиту, твой сын не передумал! — разъярился я. — Незнание никого не оправдывает! Он попытался взять Айну силой в конюшне, а эти двое ему помогали!
Гутфрит пригрозил мне пальцем.
— До тебя дойдёт, Хинрик. Я хочу услышать Нилса.
Здоровяк закивал.
— Да, так и было. Сперва Ивер предложил девице мёда послаще, угощал. Хинрика за столом не было, он общался с тобой, вождь. Девица приняла ухаживание, и Иверу показалось, что она согласна провести вместе время… Он велел нам держаться позади. Повёл её показывать чертог и двор — она сама пошла с ним. Затем Ивер начал распускать руки. Она не согласилась лечь с ним, он был настойчив. Я видел всё издалека. Потом девица что–то ему сказала, Ивер ударил её и позвал нас, чтобы помогли затащить в конюшню.
Гутфрит перевёл взгляд на Айну.
— Что ты ему сказала?
— Что прокляну его на мужское бессилие, если посмеет до меня дотронуться, — ответила она. — Я же из юхри. На мой народ всегда нападали сверги, тунны и шоры. Мы умеем за себя постоять не только железом. В наших словах есть сила.
