Наше дно заскребло по мелкой гальке. Я снял вёсла, спрыгнул в воду и руками затащил нашу лодку на берег. Айна собрала все сумки, и я помог ей выбраться. А затем оттащил посудину к остальным лодкам.
Айна встревоженно глядела на корабль. Я поискал глазами щиты — обычно воины наносили на них символы ярлов, которым служили. Но борта были пусты, лишь двое мужей несли дозор. Северяне никогда не оставляли корабли без присмотра.
— Кто бы это ни был, возможно, он здесь надолго, — сказал я.
Охранники о чём–то громко переговаривались, но я не расслышал их слов. Айна передала мне мешок, и мы направились в сторону города, стараясь держаться севера. И всё же корабль не давал мне покоя. Я оставил подругу на тропе, а сам спустился на несколько шагов. Мне пришла мысль использовать рунную вязь сокрытия, но, увы, слишком поздно. Стражи корябля заметили меня.
— Ветер поднимается! — крикнул один из них и помахал мне рукой. — Хорошо, что сюда перебрались!
Второй воин упёр руки в бока и повернулся ко мне спиной. На его плаще я увидел знак волка.
— Ага… — ответил я и попятился к подруге. — Айна, ты была права. Уходим. Быстро!
— Я узнала корабль. Это…
— Тунны.
Теперь я понял, почему у Айны было дурное предчувствие. Корабль принадлежал конунгу Гутфриту.
— Только не беги, — предупредил я. — Просто быстро шагай, словно торопишься домой. И не оборачивайся.
Девушка молча кивнула. Я видел, как напряглась ее спина. Она вцепилась в лямку своей сумки с такой силой, что костяшки побелели.
— Я же видела его на острове. Но была далеко, да и туман тогда не рассеялся… Как не распознала сразу…
— Тихо.
Я вывел нас на самую северную улицу, которая, по моим расчётам, должна была упереться в ворота. Но ошибся. Дорога заканчивалась тупиком, но здесь хотя бы никого не было, и мы смогли перевести дух.
Забравшись на перевернутую телегу, я осмотрелся. Ночь наползла на город. Людей стало больше. Оживление царило в хозяйстве местного ярла — видимо, его жена принимала гостей. Горожане стекались к площади перед домом правителя. Значит, нам точно не туда. Я развернулся и принялся высматривать северные ворота. Открыты, уже хорошо. Значит, нужно свернуть налево, потом до конца улицы и направо, к выходу. В лесу безопаснее.
Я потянулся к ритуальному ножу, чтобы пролить кровь и начертать руны сокрытия. Вязь не сделает нас невидимками, но, быть может, смогла бы отвести людям глаза.
— Эй, вы!
Я подпрыгнул от неожиданности и едва не выронил нож, когда нас окликнул низкий хриплый голос. Айна испуганно отпрянула, вцепившись в котомку. Я медленно обернулся. Перед нами возвышался здоровенный туннский детина, облачённый в дорогой меховой плащ. На поясе красовался украшенный серебром, медью и костяными вставками топор, а на груди на длинной цепи покачивался серебряный символ Всеотца — тонкая работа. Роскошная тёмная борода тунна доходила ему до пояса. Он явно ею гордился — расчёсывал, вплетал в множество косичек серебряных и костяных бусины. Тунн почесал бритый череп и сверкнул глазами.
