Были еще и пристройки. Низкие, выбитые в грунте, замаскированные камнями так, чтобы они походили на выходы горных пород, в которые был встроен бункер; они прижимались к нему сзади, словно куча скал. Вот туда, в эти хранилища, Яна надеялась проникнуть. И там была еда. Она видела, как какие-то люди перекатывают по пляжу бочки с мидиями от аквакультурных сооружений и поднимают их на утес с помощью блоков и тросов. Она также видела, как они поднимают наверх корзины с водорослями. И еще какие-то загадочные мешки, большие, мягкие на вид, доставлявшиеся с небольших судов, стоявших на якоре далеко в море — туда было не доплыть.
Она представила себе муку, бекон. Овсянку. Сахар.
Желудок снова заворчал. Проглотив горький привкус своего голода, она уперлась руками в колени.
Стало чуть светлее. Свет шел сверху, озаряя темное небо. Нет, это еще был не рассвет. Это было полярное сияние с его ярко-зелеными и бело-голубыми складками и завихрениями.
Сделать мощный рывок и, возможно, упасть — нет, этого делать не стоило. При свете северного сияния Яна проложила себе путь по краю дорожки, которая вела бункера от громадной стальной двери к его задней части. Она не стала идти по дорожке, поскольку она была усеяна раковинами двустворчатых моллюсков — устриц, мидий, которые, конечно, будут ломаться и хрустеть под ногами.
Она двигалась, пригнувшись как можно ниже, чтобы скрыть свой силуэт. Это оказалось правильно еще и потому, что предотвратило ее падение в траншею, вырытую у входа в хранилища. Их было три, они стояли рядом, на две трети заглубленные в землю, с наваленными на крышах камнями и землей.
Она резко выпрямилась, обнаружив ведущие вниз каменные ступеньки, и остановилась. Если бы она собиралась устроить ловушку, здесь было бы для нее самое место.
Внизу в темноте кто-то застонал.
Яна замерла на месте, чувствуя себя испуганным кроликом. На мгновение она с горечью подумала о том, каково это было — ходить, выпрямившись в полный рост и ничего особенно не боясь. Осознав эту мысль, она отбросила ее в сторону и сосредоточила свое сознание на реально угрожающей сейчас серьезной, возможно, даже смертельной опасности.
Опасность представлял тот, кто находился внизу в темноте.
Который, возможно, был ранен.
Ну, скорее всего, так. Можно строить сколько угодно конспирологических теорий и тревожиться о ловушках и западнях, но принцип Оккама[2] предполагает, что наличие еды привлекло еще кого-то, кто или попал в ловушку или — в темноте — провалился в отверстие в почве.
