— Ладно, хватит, — жестким, не допускающим ослушания голосом заговорила женщина. — Кто шевельнется, будет соскребать кишки со стен.
Она прошла вдоль края шахты и остановилась рядом со мной, заложив руки за спину.
— Корделия Па?
— Да.
— Хорошо. — Она резко кивнула, словно признав ярлык на коробке. — Мы тебя уже пару часов ищем. Меня зовут Ломакс. Пойдешь со мной. Но прежде… — Она обернулась к патрульным. — Никогда не видели, что делает с человеком струя под давлением? Нет? Если через десять секунд кто-то из вас все еще будет здесь, попрошу Паука показать. Покажешь, Паук?
Парень, сверкнув золотыми зубами, приподнял руки с пистолетом:
— Ясное дело, черт побери.
Целое мгновение патрульные хмурились, не двигаясь с места. Они не привыкли выслушивать приказы от гражданских. Паук нажал на рычажок сбоку оружия, и оно взвизгнуло, включаясь. Двое, стоявшие позади, дрогнули. Визг стал оглушительным, и тогда у главаря не выдержали нервы. Бежать бросились все разом, столкнулись в узком проеме, громыхнув броней, уже не думая про добычу.
Женщина, с холодной улыбкой удовлетворения, проводила их взглядом.
Скорчившийся рядом Мишель встряхнул меня за плечо. Оба мы были в пыли и известке.
— Ох, Корделия, слава богу. Я уж думал… думал… — Растеряв слова, он переминался с ноги на ногу.
Я закашлялась. Чувствовала себя иссякшей досуха.
— Что это было?
— Это тебя надо спросить! — воскликнул брат.
Мы стояли в том же шестиугольном колодце посреди трущоб.
— Ты сама скажи, Корделия! Отчего так тряхнуло? Что случилось?
Я тронула лоб ладонью — мокрый. Дыхание застывало в ночном воздухе, внутри у меня было пусто и знобко. Здание над нами раскололось до самой крыши. Из лопнувших труб, шипя, вырывались клубы пара. Из сорванных кранов брызгала холодная вода, дождем стучала по обломкам.
— Не знаю.
У меня осталось странное впечатление, смутные обрывки боли и гнева, но при попытке их собрать все рассыпалось. Болела голова.
— Я ничего не поняла.
— Просто… — Мишель замолчал, распахнув глаза. — Корделия, твои руки!..
Я опустила взгляд: кончики пальцев мягко светились, как последние угольки костра, и кости тлели под кожей. Рассмотрев перевернутые ладони, я нахмурилась.
На дальней стороне разрушенной Норы взвыла полицейская сирена. Перепуганные патрульные вызвали подкрепление. Я сжала руки в кулаки, спрятала их в карманы и сверкнула глазами на разинувшего рот Мишеля. Не успела посоветовать ему закрыть рот, потому что Ломакс наклонилась и потянула меня за плечо.
