Через окошко в двери была видна клетка — не такая, в каких сидели многочисленные петухи и цыплята, а большая. Она примостилась у перегородки в противоположном конце помещения. Внутри клетки стоял стол. Мэттью пригляделся. За столом сидела плотная женщина с седыми, собранными в тугой пучок волосами, и раскладывала пасьянс.
Мэттью откашлялся.
— Мне нужен петух.
— У меня есть бентамки, — ответила женщина через решетку, — а еще пара род-айлендских красных. Вам есть, где их держать? Могу предложить что-нибудь.
Женщина не выдавала себя. Все это были не бойцовые породы петухов.
— Мне нужен исключительно белый, — Мэттью задумался. — Или черный.
Женщина встала и задвинула створку дверного окошка. Как и ожидалось. Вздохнув, Мэттью принялся стучать, пока не оставил на двери вмятину. Ответа не последовало.
Пять минут спустя женщина сдалась и заглянула в щель для бумаг и денег, что располагалась внизу двери. Мэттью заметил темные глаза и морщинистый нос.
— Не продам я тебе петуха, чертов сатанист! — заявила женщина.
«А для кровавых боев продашь?» — подумал Мэттью, снова вздыхая. Резко опустив руку, он сунул ее в щель, едва не схватив старуху за нос. Та отпрянула, но Мэттью успел поймать створку, прежде чем она захлопнулась. Его мускулы напряглись. Женщина крепко давила на створку; запястье Мэттью дрогнуло, но не подалось.
— Молодой человек, я вас предупреждаю, — ровным тоном произнесла старуха.
Она ни капли не испугалась. Ладно, черт с ним.
— Я ловлю кокатриса, — признался Мэттью.
Хватка женщины ослабла, и створка подалась, с глухим ударом достигнув верха.
— А чего сразу не сказал? Давно пора разобраться с этой тварью! Пока она болталась в Восточном Гарлеме, вы и палец о палец не ударили.
Мэттью отвел взгляд. Как обычно, полиция обо всем узнавала последней.
Старуха задумалась.
— Тебе и девушка понадобится.
— Не волнуйтесь, — сказал он, закусывая щеку. — Об этом я уже позаботился.
Дома Мэттью поджидала женщина. Само по себе это было не удивительно — у Джейн был ключ и пароль от замка. Но это оказалась не Джейн, а детектив из отдела убийств Марион Торнтон.
У нее были шелковистые каштановые волосы, обрамлявшие вытянутые скулы, что делало ее похожей на афганскую борзую. Смотрела она с прищуром, типичным для людей, долгое время проводящих на улице. Показав Мэттью значок, она кинула ему ключи, не дожидаясь, пока он разуется.
— Жертва — алкоголичка, — сказала Марион, запирая дверь, пока Мэттью ставил петуха на стол.
