– Мило, – пробормотала Синн.
– Давай осмотрим башню, – сказал Свищ. Весь этот огонь на гобелене напомнил ему И’Гхатан, его видение Синн, идущей сквозь огонь, – она могла бы участвовать в этой древней битве. Он испугался, что, если приглядится внимательнее, увидит среди сотен фигур на гобелене ее – с довольным выражением круглого лица, с восторженно сияющими глазами.
Они отправились в квадратную башню.
В сумрачном коридоре Свищ остановился, ожидая, когда глаза привыкнут. Через мгновение из зала, из которого они только что вышли, вырвался язык зеленого пламени и скользнул по каменному полу ближе к ним.
В мерзком освещении Синн улыбнулась.
Огонь следовал за ними по лестнице к верхней площадке, где не было никакой мебели. Под закрытыми ставнями и затянутым паутиной окном лежал высохший труп. Лишь несколько полосок кожи скрепляли скелет, и Свищу было видно странное строение конечностей: дополнительные суставы помимо колен, локтей, запястий и лодыжек. Даже грудина, похоже, складывалась пополам, как и выступающие, похожие на птичьи, ключицы.
Свищ подобрался поближе, чтобы лучше видеть. Приплюснутое лицо, скулы резко уходят назад почти до ушных отверстий. Все кости как будто созданы для того, чтобы складываться – не только щеки, но и нижняя челюсть, и надбровные дуги. При жизни, заподозрил Свищ, у этого лица могло быть потрясающе много выражений – куда больше, чем у человеческого.
Кожа белая, безволосая; и Свищ понял, что если только тронуть труп, он рассыплется в пыль.
– Форкрул ассейл, – прошептал он.
Синн вспыхнула.
– Откуда ты знаешь? Откуда тебе знать хоть что-нибудь?
– А на гобелене внизу, – сказал Свищ, – эти ящерицы… Думаю, это к’чейн че’малли.
Он взглянул на Синн и пожал плечами.
– Этот дом Азатов не умер, – добавил он. – А просто… ушел.
– Ушел? Как?
– Думаю, просто убрался отсюда, вот и все.
– Да ты вообще ничего не знаешь! Как же ты можешь говорить?
– Могу поспорить, Быстрый Бен тоже это знает.
– Знает что? – раздраженно прошипела Синн.
– Это. Всю правду об этом.
– Свищ…
Он посмотрел в ее глаза, горящие гневом.
– Ты, я, Азаты. Все меняется, Синн. Все, все меняется.
Ее маленькие ручки сжались в кулачки. Пламя, пляшущее на каменном полу, забралось на притолоку входа в зал, щелкая и искря.
Свищ фыркнул.
– Ты так заставляешь его говорить…
– А может и рявкнуть, Свищ.
Он кивнул.
– И достаточно громко, чтобы взорвать весь мир, Синн.
– Я могу, ты знаешь, – сказала она с неожиданной горячностью, – просто чтобы посмотреть, что получится. Что я умею.
