Не в том дело, что Мейбл оказалась никудышной. Она хороший человек, наверное, по-настоящему хороший, не какая-то там лентяйка и тому подобное. Она исправно выполняла свои обязанности и обихаживала меня куда лучше, чем это делал я сам. И часто я радовался, что она рядом.
Но, тем не менее, факт есть факт, а заключался он в том, что я совершил чудовищно необдуманный поступок. Когда я сообразил, насколько он был необдуманным, мне стало просто стыдно за самого себя. Право, я поступил, как десятилетний малец. Папа, пожалуй, верно говорил, что я совсем не умею понимать свою пользу.
Мейбл оказалась той еще штучкой. Я был уверен, что знаю ее вдоль и поперек, знал еще задолго до того, как к ней посватался. Но уже через две недели жизни вдвоем я сообразил, что даже полный идиот понял бы ее раньше и точнее, чем я. Она ставила себя гораздо выше, а меня — гораздо ниже, чем мне прежде казалось. За подарок судьбы она меня не признавала, а всячески давала понять, что я должен принимать за подарок судьбы именно ее. Она почитала себя первой красавицей графства, и никто не смог бы ее разубедить. Я было попытался, но бросил — пусть себе думает, что хочет.
Все, в сущности, сводилось к двум вещам. Во-первых, Мейбл не была щедрой. Наверное, у нее никогда не было возможности научиться щедрости. За каждый грошовый вклад она хотела получить с меня долларовую прибыль. И, кстати, — получала.
Во-вторых, я по-прежнему сходил с ума по Молли. Те несколько раз, которые мы были с нею вместе, весили куда больше, чем целая будущая жизнь с Мейбл. По отношению к Молли я был полон чувств, по отношению к Мейбл — нет. А Мейбл не испытывала никаких чувств ко мне.
И вскоре я снова начал пропадать возле скотины до самой темноты. Раньше мне не хотелось домой, потому что там пусто, а теперь — потому что не понимал, что мне там делать. Много раз я глядел на луну в небе и на ее отражение в корыте с водой и убедился в одном: ей, луне, на все наплевать. Что бы со мной ни происходило, ей было все равно. И всем остальным тоже, я чувствовал. Пришла наконец открытка от Джонни, но у меня не хватило пороху на нее ответить.
Такой тоски, как в тот первый месяц, я не испытывал никогда. Если тебе суждено одиночество, лучше быть одиноким одному. Но раз я сам отринул правильный выбор, так нечего киснуть. Что сделано, то сделано. Лучше попытаться извлечь из того, что есть, наибольшую пользу. Только что-то добра от этой пользы намечалось маловато…
