— Ты моя девочка, — сказал я. — Ты моя единственная.
Я оторвался от нее и собрался уходить. Она сдвинула сковороду с огня и вышла за мной. Холод стоял жуткий, а на ней надето было не больше, чем раньше.
— Я помогу тебе с лошадью, — сказала она. — Папа уже про ужин забыл и не вспомнит, пока я не напомню.
Я обнял ее и крепко прижал к себе.
— Чего это он так взбесился? — спросил я. — Я ничего плохого не сделал.
— Молчи, — сказала она. — Не говори о нем. Не нужно наскакивать на него.
Я, конечно, заткнулся, но все равно — ничего себе папаша у девчонки!
— Похоже, что сегодня он драться не будет, — сказала Молли. — Одна болтовня.
Молли смешная. Ей кажется нормальным, что отец ее бьет.
Пока мы добирались до гумна, ледяной ветер сбивал с ног. Молли совсем замерзла. Я накинул на нее свою овчину, а сам стал седлать лошадь. Молли светила мне керосиновой лампой, по стенам качались тени, и это совершенно не нравилось лошади. Я справился с седлом, отобрал у Молли лампу, поставил ее на землю и стал тереть ее руки, чтобы согреть.
— Ты простудишься, — сказал я. — Ты замечательная, но все равно — очень глупая.
Она обняла меня за шею заледеневшими руками.
— Я вышла, чтобы ты поцеловал меня на прощание, — ответила она. — В доме при посторонних никакого удовольствия целоваться.
Я поцеловал ее, и было очень странно, что она такая холодная снаружи и такая горячая внутри. Девушки горячей Молли я никогда не встречал. Я погасил лампу, и мы вышли на холод. Я посадил Молли в седло перед собой и обнял. Открылась луна, и тощие рваные облака пролетали по ней на юг.
— Не хотелось бы мне быть луной, — сказала Молли.
У ворот я спешился и помог ей слезть. Прижал ее к лошади, чтобы она поднабрала тепла от нее и от меня.
— Пойдем со мной на танцы, — сказал я. — Если Эдди станет приставать, ему придется иметь дело со мной.
Она поцеловала меня долгим поцелуем, переминаясь с ноги на ногу, окончательно, наверное, закоченев. Потом отстранилась и глянула на меня.
— Ты ведь не единственный хороший человек на свете, — сказала она. — Откуда ты знаешь, что ты лучше, чем он?
— Оттуда же, откуда и ты, — сказал я. — Ты просто себе голову морочишь. Давай пойдем вместе.
— Не могу, милый, — сказала она. — Я обещала. Но я так рада, что ты ко мне приехал. Приезжай почаще.
— Еще успею тебе надоесть, — сказал я. — Это я обещаю.
Она продолжала держать меня за руку, даже когда я уже сидел в седле. Потом вспомнила, что на ней моя куртка, сняла ее и протянула мне.
