— Иди, принеси дров, — сказал он. — Холод собачий.
Было непонятно, к кому он обращается — к Молли или ко мне. Я пошел и принес целую охапку.
— Положи сюда, — сказал он.
Я брякнул дрова рядом с его стулом. Он снял перчатки, выбрал подходящее полено и швырнул его в огонь. Молли пришлось отскочить, чтобы искры и пепел ее не достали. Я разозлился.
— Хороший способ поджигать дома, — сказал я. — Давайте я сам буду подкладывать, мистер Тейлор.
— На кой черт, — сказал он.
Он поставил стакан на краешек стула и глотнул из бутылки. Стаканом он больше ни разу не воспользовался.
— Как хотите, — сказал я. Спорить с ним не хотелось. — Но вообще-то, это опасно.
— Опа-асно… в жопу, — он ухмыльнулся и глянул на Молли, будто приготовил крутую шутку. — Здесь мой дом, понятно? Если я захочу его спалить, то спалю, понятно? И у тебя не спрошусь. Вали домой. Тебя кто-нибудь сюда звал?
— Он просто заглянул ненадолго, — робко сказала Молли. — Он ничего плохого не делает, папочка.
Старик тяжело глянул на нее.
— Я тебя не просил за него заступаться, — сказал. — Ты не соскучилась по ремню, сестренка, а? Что мой ужин, готов? Чего расселась?
Видно, что ей было больно и стыдно и что, похоже, она его смертельно боялась, только сама этого не замечала. Она молча взяла вазу с попкорном и отправилась на кухню.
Я встал, накинул куртку и подошел к огню погреть руки.
— Катись отсюда, — сказал он. — Не стой между мной и огнем, ты что — оглох? Видно, тоже соскучился по ремню, ловец койотов сраный!
Дольше терпеть старого козла я не мог.
— Вам меня не достать, — сказал я. — Слишком глаза залили.
Он гнусно осклабился.
— Нечего вертеться вокруг моей девчонки, — заявил он. — Я ее лучше топором зарублю, чем отдам такому хлюсту, как ты.
— Слушай, ты, у меня скулы свело от твоего поноса, — сказал я. — Если не заткнешься, я тебя вмажу в этот камин, ясно?
Ну вот, первый раз в жизни я нагрубил человеку старше меня. И сам испугался, но старикан только хватил еще один глоток виски.
— Ты сопливый хорек, — сказал он и уставился в огонь.
Я оставил его в компании с бутылкой и ушел на кухню. Молли плакала, помешивая его жратву на плите.
— Пожалуйста, не ссорься с папой, — сказала она. — Никогда, Гид. Иначе ты мне разонравишься.
Я обнял ее, прижавшись к ее спине.
— Не разонравлюсь, — сказал я. — Я не хочу без тебя сегодня ночью, понимаешь?
Она отвлеклась от сковороды и поцеловала меня, но все же было как-то не по себе оттого, что старикан находился рядом.
