Американская повышенная чувствительность к панамским делам заставила израильский МИД опубликовать заявление, в котором говорилось, что Харари никого не представляет и действует в Панаме как частное лицо. Категоричность этого утверждения можно оспорить. Харари ничего не предпринимал в ущерб израильским интересам. Более того, интересы эти тесно слились с его собственными…
Президент Буш, готовясь к вооруженной интервенции в Панаме, направил руководителям многих государств, в том числе премьер-министру Израиля, послание, призывающее объединить усилия для свержения режима Норьеги. Ответ Шамира был составлен в тщательно взвешенных, ни к чему не обязывающих выражениях: «Израиль, как и другие демократические государства, будет всемерно способствовать возрождению и укреплению демократии во всех южноамериканских странах, включая Панаму».
Ицхак Шамир не только не осудил укоренившийся в Панаме режим, но даже не назвал имени олицетворявшего его человека. Еще бы! Симпатии Норьеги к Израилю, вызванные гипнотизирующим влиянием Майка Харари, его «серого кардинала», не подлежали сомнению. Хотя бы поэтому Харари был нужен Израилю в Панаме. Израильское телевидение даже сообщило, что Майку Харари присвоено звание израильского бригадного генерала — «для представительства». Через сколько же званий перемахнул Харари, если учесть, что свою военную карьеру он закончил капитаном?!
А американцы — что малые дети. Не вникают в тонкости. «Выдайте нам Харари, — обратились они к Израилю. — Он подозревается в причастности к наркобизнесу».
Норьега превратил свою страну в один огромный картель, торгующий «белой смертью». Ну, а Харари, его тайный советник и правая рука, мог бы многое поведать о деяниях своего босса.
«Харари живет в Панаме», с вежливой иронией отвечали израильтяне. Так что обратитесь, мол, с этой просьбой к Норьеге.
Американцы утверждали, что Харари приезжал в Майами по фальшивому паспорту с целью ликвидации полковника Эдуардо Хереры, личного врага Норьеги. В прошлом Херера был послом Панамы в Израиле. У него с Харари давние счеты. Именно Харари заблокировал его карьеру.
«Я не знал, — вспоминает Херера, — что мое назначение послом в Израиль будет синекурой. Настоящим послом был не я, а Харари. Каждый день он являлся в посольство и передавал мне приказы Норьеги. Я и шагу не мог сделать без ведома Харари. Вел он себя нагло, вызывающе. Все время демонстрировал, кто здесь подлинный хозяин. Я позвонил диктатору. Он не пожелал со мной разговаривать. „Обращайся ко мне через Харари“, — сказал Норьега и шваркнул трубку. А потом американцы применили против Панамы экономические санкции. У меня не было денег, чтобы выплатить зарплату сотрудникам посольства, и я решил продать одну из посольских машин. „Я запрещаю тебе это делать“, — заявил Харари. — „Ты мне не будешь указывать“, — взорвался я, ибо наглость этого авантюриста стала уже невыносимой. На следующий день я остался без службы. Норьега лично сообщил, что я могу катиться на все четыре стороны».
