. Далее, позабыв о своих аскетичных идеалах, Бунде добавляет: «I could use some money for my comfort, but if I ‘need’ any I let providens in you judge»
235. В то время он жил у офицера Армии спасения по фамилии Берглëв, который искренне желал, чтобы Толстой прислал ему некоторые из своих трудов в переводе на шведский. Письмо Бунде заканчивалось неожиданной просьбой. В
The Daily Union Signal (орган американского Христианского женского общества трезвости) Бунде увидел рекламу Boston Drug, «антидота против тяги к алкоголю». «Plïs get that for me» («Пожалуйста, пришлите его мне»), – с нахальным оптимизмом просил Бунде Толстого и заканчивал письмо приветами: «My welwish to all, Bonde Abraham» («Добрые пожелания всем от меня, Бунде Абрагам»). На конверте он написал: «Rysland. Tula. Leo Tolstoy»
236.
Письмо из Стокгольма убило симпатию к Абрагаму Бунде насмерть, конверт Толстой пометил «б. о.» (без ответа).
В 1892 году журналист и знаток славянской литературы Альфред Йенсен (1859–1921) совершал турне по России. После визита в первой половине августа в Спасское, разрушенное имение Тургенева237, путь естественным образом пролег до Ясной Поляны. В тульской гостинице посреди ночи его разбудил стук в дверь. Незнакомый голос спросил, куда он направляется. Йенсен, который уже предъявлял полиции паспорт, ответил, что хочет всего лишь спокойно поспать. Но за дверью настаивали: иностранцы должны докладывать властям о цели путешествия. «Ясная Поляна», – сообщил Йенсен и в ответ услышал уважительное: «Вот оно как!» 238
Пятнадцать километров до имения Толстого Йенсен шел пешком. В пути он разговорился с одним крестьянином, чье лицо просияло при упоминании места, куда направлялся незнакомец. «О, я знаю!» – гордо отозвался русский. Луга, холмы и леса сменяли друг друга. В дубовых рощах мелькали сгорбленные грибники. По правой стороне тракта виднелось обозначение границы дворянского поместья – усеченная пирамида, увенчанная двуглавым орлом. Миновав две белые округлые каменные башни, Йенсен оказался на аллее из плакучих берез, прошел пруд и увидел простое здание с зеленой крышей.
Йенсен отдал визитную карточку молодой говорящей по-английски даме, видимо Марии, и в ожидании принялся рассматривать сад. Крокетные ворота, беседки и газоны. Все просто, но ухоженно. Полдюжины мальчиков разного возраста пронеслись мимо с игрушечными ружьями и удочками в руках.
Йенсена пригласили войти. Через большую прихожую, одновременно служившую библиотекой, он прошел в небольшую комнату, в которой Толстой работал и спал. Здесь стояла простая мебель, на стенах не было обоев, но висели две карты и картина «Христос среди грешников»
