Я прикусила губу. Неужели Кристель не понимает, что ее вина выглядит неестественно. Что даже сейчас она пытается выглядит обворожительно. И обольстить, заставить себя хотеть.
– Я вспоминаю. – продолжал Аластор задумчиво. – Что после нашей помолвки ты перестала видеться с подругами. А еще просила позволить тебе подобрать мне новых горничных. Хотя в этом нет необходимости.
– Я заботилась о тебе!
– О себе. – оборвал Темный принц. – Ты заботилась о себе. Делала все, чтобы рядом со мной не появлялось ни одной женщины. Потому и рвалась жить в резиденцию. Хотя я тебе этого не предлагал.
Он покачал головой, усмехнулся.
– Кристель, ты не прошла проверку, дорогая. Мне не нужна женщина, в сердце которой ревность и подозрение. Брачный союз для сидхе в первую очередь – доверие. Страсть можно испытывать к любому существу. Но доверие надо заслужить. У тебя не вышло.
Аластор повернулся ко мне.
– Займешь место Кристель, Хесс?
Я показала ему вытянутый средний палец.
– Так и думал. – кивнул Темный принц. – Я твое доверие пока не заслужил.
И тут до Кристель дошло, что все на самом деле. И ей только что дали отставку.
– Нет! Нет, Аластор! Не бросай меня! Ты не можешь! Ты сам…
– Могу. – пожал плечами тот. – И сделал. Возвращайся к себе домой и не вздумай меня преследовать. Иначе я могу расстроиться.
Сейчас певица выглядела далеко не красавицей. С перекошенным лицом посмотрела на меня и заорала:
– Это ты виновата, Грин! Это ты хочешь его забрать!
И бросилась на меня. Еще и пальцы растопырила, с длинными ногтями. Явно намерилась вцепиться мне в лицо.
Кесси у моей ноги превратилась в шар и зарычала. Ну все, сейчас кинется. Только этого не хватало.
– Совсем что ли? – удивилась я, уворачиваясь. – Кесси, не лезь!
Кристель пробежала мимо, развернулась и приготовилась к новому броску. Ну вот, сейчас начнется пошлая женская драка с вырыванием волос и визгами. Может, ей в челюсть дать и вырубить? Ненавижу драться, но сейчас, похоже, выбора нет.
Кристель вдруг замерла с вытянутыми руками, а после упала в той же позе, в которой стояла.
– Не хватало, чтобы она разнесла мне магазин.
Кровавая Мэри стояла у нее за спиной. И в воздухе еще поблескивали остатки порошка.
– Спит? – спросила я.
– Ну да. – кивнула женщина. – Сутки продрыхнет, а потом еще денек головной болью помается. Глядишь и успокоится. А то разоралась тут, размахалась когтищами. Стерва!
И Мэри присела перед Аластором в изящном реверансе, отточенным за сотни лет.
