Аластор слушал с каким-то скучающим выражением лица. Точно он все знает заранее и ему это уже надоело. Но… тут я поняла, что до сих пор не в курсе, сколько ему на самом деле лет. Возможно, действительно слышал и знает. Возможно… млять, мы до сих пор не знаем всех возможностей сидхе.
– Это все? – спросил он, когда Кристель закончила извинения и монолог.
Певица лишь опустила ресницы, как бы говоря “да”. Я же вздохнула и попросила:
– Разберитесь быстрее. Мне надоело ее держать. И еще, уважаемый наместник, если вы не заметили, тут куча лишних ушей. И плевать, что все они притворяются глухими.
– Ты права. – согласился Аластор. – Отпусти Кристель. Иди сюда.
Он протянул руку певице. Я же благоразумно отошла в сторону. Пусть милуются, народ жаждет зрелища.
Но Темный принц не стал выяснять отношения и дальше на публике. Вежливо перехватил Кристель под локоть, не дал ей повиснуть у него на шее. И втащил прямо в магазинчик Кровавой Мэри. Отлично! И мне туда как раз надо.
Перед тем как войти внутрь, я обернулась. Зрители мне напомнили рыбок. Такие же круглые глаза и приоткрытые рты. Захотелось сказать “бу” и сделать выпад в их сторону. Вместо этого произнесла:
– Помните, что наместник карает особо любопытных. Хотите выплюнуть свои внутренности – вперед, подслушивайте.
От магазинчика всех точно волной смыло. Отлично! Правильно говорят: имидж в Горхейме – главное.
И я аккуратно закрыла за собой дверь, только звякнул косточками отполированный скелет кобольда, висевший как дверной колокольчик.
Мэри пока не показывалась. И я ее понимаю: перед разъяренным наместником даже зомби отступали. И сами собой обратно в свои могилы прыгали. А то, что Аластор в ярости было видно. Зеленые глаза стали светлыми, а скулы, казалось, готовы были прорвать кожу. И этот голос: спокойный и ледяной. От него кожу точно инеем присыпало.
– Кристель, ты позволила себе угрожать моей любимой женщине.
Ик… я вдруг поняла, что у меня началась неудержимая икота. Вашу мать! Что там за “любимая женщина”? Он в своем уме?!
– Но ты выбрал меня своей женой! Ты сам говорил, что я удивительная!
– Ты подходила на роль жены. – согласился Аластор. – Такая… милая, известная, с красивой улыбкой. И очень страстная. Но я не люблю истеричек, милая. Более того, я не потерплю, когда кто-то считает меня своей собственностью.
– Но я…
– Ты защищала наши отношения?
– Да. – прошептала Кристель.
Она стояла перед Аластором и у нее на ресницах блестели слезы. Красиво так, как бриллианты. И фальшиво.
