– Сядь, нужно поговорить.
Стас хмуро кивнул на машину. Я молча смерила его взглядом, невольно отмечая дороговизну простых, на вид шмоток, и сделала шаг в сторону, собираясь обойти перегородившую подъезд к дому бэху.
– Инга!
В голосе Брягинцева прозвучала угроза.
Понятно, сбежать не получится.
– Я никуда с тобой не поеду. Говори, что хотел.
Я поправила сумку и сунула руки в карманы. Мороз крепчал, а куртка была слишком легкой. По спине пополз холодок. Я выскочила в магазин, рассчитывая быстро вернуться, но у Брягинцева были свои планы. Появился, как всегда, неожиданно, и взялся права качать.
– Вот ключи от усадьбы.
Стас протянул знакомую увесистую связку. Та тоненько звякнула в его крупных руках.
– Зачем они мне?
Надо же, столько времени таскала в сумке такую тяжесть и даже не замечала. Ключи от парадной и от черной дверей, большой, причудливой формы ключ от флигеля, маленькие – от амбаров, уродливый изогнутый – от бывших конюшен. А еще и от комнат, от подвальной двери, от подсобки и от сторожки.
– Хочу, чтобы ты следила за порядком, – спокойно ответил Стас.
И сказал это так, будто вопрос с моим трудоустройством уже давно решен.
– А тебя не интересует, чего хочу я?
Я с вызовом посмотрела в холодные серые глаза. Тоже мне, хозяин-барин нашелся!
– Нет, – покачал головой Брягинцев. – И тебя это не должно интересовать. Надо думать о сыне, а не показывать свою гордыню.
Ключи оказались у меня в руке.
Стас достал сигарету, зажал ее зубами, но прикуривать не стал. Лицо его потемнело. Глаза прищурились. Ишь ты, сердитый какой. Интересно, с чего это?
– Значит, так, – сдвинув сигарету в угол рта, веско сказал он. – Все в доме должно оставаться на своих местах. Проведешь опись и составишь список того, что нуждается в реставрации. Через неделю приеду, чтобы все было готово.
Стас не принимал отказов. Он уже все решил, а я после той волчьей ночи не могла ему сопротивляться. И это было ужасно. Хотелось хоть ненадолго остаться одной, подумать, принять для себя какое-то решение, но Стас не собирался давать мне такой возможности.
– Найми пару женщин, чтобы поддерживали порядок, – продолжал Брягинцев. – Деньги буду перечислять тебе на карту. Держи.
Мне в руку ткнулся пластиковый прямоугольник.
– Что, пытаешься заткнуть свою совесть?
Я не удержалась от колкости. Понимала, что это уже ничего не изменит, но не могла остановиться.
– Отобрал работу, а теперь подачками кидаешься?
– Замолчи, – предупреждающе рыкнул Стас.
