– Крыся, фу! Брось эту гадость!
Я попробовала отнять у кота спущенный воздушный шарик, но мелкий вредитель зашипел и впился в вонючую резинку еще сильнее. Вот же паразит! Только дай ему чего-нибудь погрызть. Вроде все понимает, но ведет себя, как упрямый осел. Егор говорит, это потому, что он рыжий.
– Кристиан!
Я попыталась добавить в голос строгости. Кот и ухом не повел, продолжая грызть грязно-голубую «тряпочку».
Шары остались в доме после вчерашнего праздника. Был у оборотней такой старый обычай: молодожены после свадьбы носили на руках браслеты, сплетенные из волчьей шерсти, а на восьмой день они снимались и сжигались в огне большого костра. И только после этого пара могла считаться настоящей семьей. К этому времени окончательно укреплялась связь, и возникало то, что волки называли единением.
– Крыся!
Я попыталась отнять несчастную резинку, но мой «лев» не уступал. Он урчал и мотал головой, и измусоленные «останки» волочились по полу.
– И долго ты его уговаривать будешь?
Муж подошел так тихо, что я даже не услышала.
– Гор!
Меня обняли за талию и притянули к крепкой груди. Сердце замерло от счастья.
– Ну должен же он понимать нормальную человеческую речь?
Я подставила губы для поцелуя, и муж охотно воспользовался предложением.
– Ника…
Вот как ему удается так произносить мое имя? У меня внутри аж переворачивается все. И разум отключается.
Я нащупала пряжку ремня и расстегнула его, Егор спустил джинсы, одним движением стянул с меня халатик и подхватил под бедра. Комод жалобно скрипнул. Ветеран, взятый из усадьбы, не привык к такому непочтительному обращению.
– Я люблю тебя, Гор, – шепнула мужу и слегка прикусила мочку уха, зная, как это заводит любимого.
– Меня заводит не это, – словно прочитав мои мысли, усмехнулся Егор, и я не смогла удержаться от стона, когда он снова меня поцеловал. Внутри, как всегда с ним, мгновенно вспыхнуло горячее солнце. Оно становилось все больше и больше, пока не захватило своим теплом каждую клеточку, каждый миллиметр ставшего таким чувствительным тела.
