На это потребовались бы недели. К утру в уголовной полиции все были измотаны и изнурены. Некоторые, вроде Мегрэ, успели прикорнуть часа три-четыре. Другие, жившие в пригороде, не спали всю ночь.
И надо опять патрулировать весь квартал Гранд-Карьер, держать под наблюдением станции метро, следить за людьми, покидавшими меблированные комнаты.
— Как спалось, господин комиссар?
Это был малыш Ружин, свежий и бодрый, игривый более чем обычно. Вопрос был задан звонким, с металлическими нотками голосом. В это утро он показался Мегрэ особенно веселым. Причину комиссар понял, только просмотрев газету, в которой работал молодой репортер. Он тоже рисковал.
Накануне вечером, а затем и ночью, когда они втроем или вчетвером заявились изводить Мегрэ, он догадывался об истинном значении происходящего.
Наверняка остаток ночи он провел, допрашивая разных людей, в особенности владельцев отелей.
И вот в его газете большими буквами было напечатано:
«Убийца ускользнул из капкана, поставленного ему полицией».
Ружин в коридоре несомненно ждет реакции Мегрэ.
«Наш друг комиссар Мегрэ, — писал он, — вероятно не возразит, если мы заявим, что арест, произведенный позавчера и окруженный такой тайной, служил приманкой, чтобы завлечь убийцу с Монмартра в ловушку…»
Ружин пошел дальше. Среди ночи он разбудил известного психиатра и задал ему вопросы, подобные тем, что Мегрэ ставил профессору Тиссо.
«Рассчитывали ли они, что преступник будет разгуливать вокруг уголовной полиции, чтобы посмотреть, кого посадили вместо него? Возможно. А вероятнее всего, они хотели, задев его тщеславие, заставить совершить покушение в квартале, нашпигованном полицейскими…»
Это была единственная газета, попавшая в точку. Остальные журналисты путались и сбивались.
— Ты все время здесь? — проворчал Мегрэ, заметив Люка.
— Не собираешься спать?
— Я поспал в кресле, потом сходил в бани Делиньи, искупался и побрился.
— Кто свободен?
— Почти все.
Люка только повел плечами.
— Позови мне Жанвье, Лапуэнта и еще двух-трех.
За ночь он выпил только полтора стаканчика сливянки, и теперь у него страшно пересохло во рту.
Небо было пасмурным, но это были не настоящие тучи, приносящие прохладу. Серая вуаль постепенно окутывала город, надоедливая водяная пыль оседала на улицы, смешивалась с запахом бензина, отчего в горле першило.
