— Необходимо знать его прошлое, включая детство, найти первый удар, о котором он сам, может быть, уже забыл…
Каждый раз, когда он думал об убийце, Мегрэ охватывало лихорадочное нетерпение. Он стремился представить его лицо, четкие черты, материальное воплощение этого беспредметного существа, которого называли убийцей, сумасшедшим, чудовищем, которого Тиссо, наконец, невольно, как бы оговорившись, назвал пациентом».
Мегрэ бесило его собственное бессилие. Ему брошен вызов. И он желал бы оказаться лицом к лицу с ним, неважно где, пристально посмотреть прямо в глаза и сказать:
— Ну, а теперь говори…
Ему просто необходимо было найти его. Ожидание томило, мешало сосредоточиться в главных деталях.
Машинально он отмечал людей на местах, куда он их поставил. Он не знал их всех. Многие не относились к его службе. Он знал только, что человека за занавеской зовут так-то, а женщина, идущая сейчас мимо, запыхавшаяся, возвращающаяся невесть откуда неровной из-за высоких каблуков походкой, из вспомогательного отряда.
С февраля, со времени первого убийства, этот человек переносил следующее на более поздний час, начиная с восьми часов и кончая без четверти десять вечера. А как будет теперь, когда дни стали укорачиваться и ночь наступает раньше?
С минуты на минуту можно было ожидать крика прохожего, натолкнувшегося на труп на тротуаре: ведь все предыдущие жертвы были найдены через несколько минут, и лишь одна — через четверть часа.
Машина пересекла улицу Ламарк, сектор, где еще ничего не случилось.
— А дальше что, шеф?
— Выезжай на улицу Аббес.
Он мог бы поддерживать связь со своими сотрудниками, будь он в машине с передатчиком. Но это привлекло бы внимание.
Кто знает, не проверяет ли он часами перед очередным нападением всех, проходящих через квартал?
Почти всегда известно: убийца относится к такой-то и такой-то категории. Даже если нет никаких примет, всегда имеется какая-то версия о нем вообще, о социальной среде, в которой он обитает.
— Хоть бы в этот вечер не было убийства! Он молил Бога, как когда-то в детстве перед сном, но это не успокаивало.
— Вы видели?
— Что?
— Пьяницу у газового рожка?
— Кто это?
— Один из моих приятелей, Дютило. Он обожает играть, и всегда пьяниц
Без четверти десять. Ничего не произошло.
— Остановись у пивной «Пигаль».
Заказав на ходу пива, Мегрэ закрылся в телефонной кабине и позвонил в уголовную полицию. Трубку снял Люка.
— Ничего?
— Пока ничего. Только одна девка с жалобой на обругавшего ее иностранного моряка.
