— Вообще-то Шпеер тоже отказывался участвовать в этом, пытался устранить Гитлера, как он заявил в четверг. Это доказывает, что и вам нельзя было все проглатывать. Как вы думаете?
— О, Шпеер пошел на такой шаг из-за того, что Гитлер слишком затянул войну. Это я первым увидел в Гитлере преступника! А свою первую попытку спихнуть его я предпринял еще в 1938 году.
Шахту явно не хотелось уступать Шпееру все лавры борца с фашизмом.
— Я понял, что для него в принципе не существовало такого понятия, как честь, и что избранная им политика неминуемо приведет к катастрофе. Я как раз об этом сегодня утром во время прогулки говорил Гессу. Кстати, Гесс — сумасшедший! Он составил обо всем процессе некую замешанную на мистицизме концепцию. Я упомянул, что иногда мне куда легче понять даже убийцу, но вот вора или коррумпированного типа — никогда. И то, и другое безошибочно указывает на подлость. Помните, что я говорил вам о Геринге? Я и ему сказал, что до 1938 года поддерживал фюрера, а потом вдруг распознал в нем преступника. И о том, что уже тогда, сразу после этой истории с Фричем предпринял первую попытку убрать его. Это нас вывело на тему — Гесс мне с таинственным видом вдруг заявил: «Да, я все это смогу объяснить!» Но не забывайте — ведь он обо веем этом слышал впервые. А мне заявляет, что, дескать, он все это может объяснить — и обогащение Геринга, и дело Вицлебена, короче говоря — все сразу, только дайте ему время! Представляете себе? Какой же это будет спектакль, когда он в конце концов встанет и представит свое объяснение!
Камера Геринга. Геринг продолжает сознательно игнорировать обвинения в геноциде и ведении агрессивной войны, погрязнув в мелочных придирках к юридическому аспекту процесса.
— Представленные по обвинению генштаба доказательства ужасающе убоги, — высказал мнение Геринг. — Хотелось бы знать, как но этому поводу выскажется «Арми энд нэйви джорнэл». Версия заговора явно не выдерживает критики. У нас было государство с фюрером во главе. И мы получали все распоряжения от главы государства, которому мы были обязаны подчиняться. Мы не были бандой преступников, выходивших по ночам на большую дорогу, какими изобилуют грошовые книжонки… Четыре главных заговорщика отсутствуют. Фюрер, Гиммлер, Борман и Геббельс — добавьте сюда еще и Гейдриха, всего, значит, их пятеро. Висличены — мелкая тварь, но виду только крупная, а все потому, что здесь нет Эйхмана…
Помедлив, Геринг продолжил:
