— Не меньше недели.
— Проклятье, — прошептал он. — Прошу вас, не уходите. Ответьте еще на пару вопросов.
Чан остановился вполоборота.
— Хорошо.
— Почему вы не прикончили меня?
Чан задумался. Казалось, вопрос застал его врасплох.
— Я же превратился в дикого зверя, — напомнил Рик. — Был опасен, мог убить или покалечить кого-нибудь. Почему мне сохранили жизнь?
— Вы оказались первым человеком из внешнего мира. За многие годы. И у меня родилась надежда найти выход из ситуации.
— Вы идеалист, доктор, — усмехнулся Рик.
— Возможно, — сухо сказал Чан. — Вы предпочитаете, чтобы я изменил решение?
— О нет. Спасибо вам.
Чан растерянно пожал плечами.
— На вашем месте мог оказаться кто угодно. Я сохранил бы жизнь ему.
Рик кивнул. Он поступил бы точно так же.
— Что со мной будет?
— Я не знаю, — признался Чан. — Ваша судьба не в моей компетенции.
— Звучит не очень-то оптимистично, — заметил Рик.
— К сожалению, это так, — доктор уже стоял в дверях. — Что-нибудь еще?
— Да. Я хочу есть.
Доктор сверился с часами.
— Обед будет через полчаса.
— Сделайте двойную порцию, — попросил Рик. В животе громко урчало.
— Я прослежу за этим.
Дверь закрылась. Рик оглядел стены и потолок. В том, что он под наблюдением, нет никаких сомнений. Он сел на краю постели, и увидел перед собой вместо ног две бледных тонких голени с синеватыми ниточками вен. Принялся вынимать из катетеров иглы и отсоединять датчики, прицеленные к телу липучками. Это оказалось настолько тяжким трудом, что по его завершении Рик успел взмокнуть и тяжело, прерывисто дышал. Наверно, со стороны он смотрится жалко. Меньше всего Рику хотелось бы смотреть в зеркало.
— Ничего, — пообещал он себе. — Это пустяки.
Предстояла серьезная работа. Ему нужно заново научиться ходить. Он опустил ноги на матовый пол и стал медленно переносить на них вес тела.
Рик с Чаном в сопровождении солдат шли по маршевому коридору.
Коридор стрелой пронзал Пространство.
В смысле, не Пространство — поправил себя Рик, — а внутренности башни. Власть привычки гораздо сильнее рациональных доводов, и избавиться от нее не так-то легко.
Сила притяжения была на треть слабее привычной. Рик сразу это отметил. Организм превратился в высокочувствительный прибор, который улавливал малейшие изменения как внутри себя, так и во внешней среде. Теперь Рик привыкал к новым возможностям.
Обещание Чана не сбылось: через неделю Рика не выпустили. Продержали в карантине месяц. Самый длинный месяц в жизни. Казалось, весь мир за стенами комнаты летит в пропасть. В такие моменты ему хотелось кричать. И он кричал. Разбивал кулаки в кровь о стены, бегал по комнате, или сидел в углу как паук.
