Оккупанты не только угнетали крестьян, но и старались обработать их сознание.
Спросил меня как-то старый крестьянин:
— Вы что же так сразу и колокола с нашей церкви снимете и запретите нам верить в бога?
— Успокойся, отец, — говорю. — И колоколов не тронем, и церковь. А уж с богом свои отношения сами выясняйте — хотите верьте, не хотите — тоже ваше личное дело.
Никак не могу забыть еще одну встречу. Было это под Бельцами, не помню только сейчас, как то село называется. Через него тогда впервые проходила наша армия. И как повсюду нас встречали братскими объятиями. Кто-то из бойцов, отвечая на вопросы крестьян, сказал, что мы под Сталинградом сражались. Еще больше оживились стоящие вокруг люди: «Сталинградцы! Сталинградцы!» — от одного к другому побежало это легендарное слово. И тут уж будто совсем породнились мы. Подошел ко мне старик и протянул… гроздь винограда. Это весной-то. Видать, для исключительного случая в бедном своем доме хранил он ее. И эта встреча показалась ему именно таким случаем.
И во вторую свою встречу с Молдавией я убедился в необыкновенной щедрости людей этого края. Но в те, военные годы, она мне особенно запомнилась. Ведь люди с нами тогда делились последним, а это говорит об очень многом…
В связи с выходом наших войск в северо-восточные районы Румынии правительство СССР 2 апреля 1944 года сделало заявление:
«Советское правительство доводит до сведения, что наступающие части Красной Армии, преследуя германские армии и союзные с ними румынские войска, перешли на нескольких участках реку Прут и вступили на румынскую территорию. Верховным Главнокомандованием Красной Армии дан приказ советским наступающим частям преследовать врага до его разгрома и капитуляции.
Вместе с тем Советское правительство заявляет, что оно не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или изменения существующего общественного строя Румынии, и что вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением войск противника».
Это заявление Советского правительства легло в основу всей партийно-политической работы, которая велась в период подготовки к Ясско-Кишиневской операции. Воины Красной Армии, изгоняя врага с родной земли, видели в освобожденных от оккупантов районах одну и ту же страшную картину — пепелища вместо деревень и сел, варварски разрушенные города, расстрелянных и измученных людей, распухших от голода ребятишек, горе матерей, чьи дети были угнаны гитлеровцами в неволю. Велико было желание советских воинов мстить врагам за эти страшные злодеяния. Теперь же было необходимо всем нашим воинам и каждому в отдельности объяснить, что они являются не мстителями, а освободителями народов, попавших под гнет немецко-фашистского ига.
