Стоит крысинам начать плодиться, как вот эта матка, они могут произвести на свет десять-двадцать детенышей в день на протяжении периода от недели до месяца, в зависимости от кормовой базы. Чем больше рождается молодняка, тем тоньше становятся стены мира, тем ближе появление брандашмыгов.
— Первое, что нам нужно сделать, — сказал он полковнику Сандерсон, — это немедленно убить матку. Затем вы установите на станции карантин и отправите партии волонтеров истреблять крысин, чтобы они не смогли вывести другую матку, или превратиться в нее, или черт его знает, как там это у них работает, я понятия не имею. Это гнездо придется вычищать огнем, с другими попробуем разобраться мы с Мангустом. Только огонь, полковник Сандерсон. Личинкам глубоко наплевать на вакуум.
Полковник могла бы отчитать его за некорректную речь; она этого не сделала. Просто кивнула и спросила:
— Как мы убьем матку?
— Да уж, вот это вопрос, — промолвил Иризарри.
Мангуст издала резкий щелкающий звук, что у нее означало: «Иризарри!»
— Нет, — отрезал Иризарри. — Мангуст, не смей…
Но она не обратила на запрет никакого внимания. Мангуст не могла больше терпеть и ждать, пока Иризарри завершит странные взаимодействия с представителями своего рода. Она была Рикки-Тикки-Тави, а матка — Нагайной. и Мангуст знала, что должно произойти. На ходу меняя фазу, она катапультировалась с его плеча; Иризарри теперь уже никак не мог отозвать ее назад, потому что связь между ними прервалась. Не прошло и секунды, а он уже не знал где Мангуст.
— Вы умеете обращаться с этой штуковиной? — спросил он полковника Сандерсон, показывая на ее пистолет.
— Вполне, — ответила она, и брови ее снова полезли на лоб. — Только, простите, разве не для этого предназначены чеширы?
— Они хороши против крысин, само собой. Но… полковник, вы когда-нибудь видели матку?
По всей яме заверещали личинки, им тут же хором ответили соседи. Мангуст взялась за дело.
— Нет, — покачала головой Сандерсон, не сводя глаз с того места, где горбилась, неуклюже барахталась и, наконец, встала матка, стряхнув с себя полупрозрачных детенышей и загрызенных личинок. — О боже!..
Описать крысину невозможно. Нельзя даже смотреть на нее дольше нескольких секунд кряду, тут же начинается мигрень. Эти разбойники — просто неясные кляксы теней. Матка же, массивная, защищенная броней, не обладала никакими характерными особенностями, за исключением омерзительной слюноточивой заостренной пасти. Иризарри не знал, есть ли у нее глаза и нужны ли они ей.
