— Можно возвращаться, — вздохнул Мегрэ. Обогнув сзади собор Парижской Богоматери, они зашли в бар на углу Дворцового бульвара.
— Что будешь пить? — Белое вувре.
Слово «вувре» было написано мелом на витрине бара.
— Я тоже. Два вувре!
Около полудня в кабинете Мегрэ появился Ван Амм со снимками.
— Я еще не закончил, но мне хотелось показать вам кое-что уже сейчас. Мы втроем рассматривали снимки в сильную лупу, и вот что меня сразу поразило…
На первом, сделанном на набережной Анжу, виднелась лишь часть туловища и лица, поскольку в кадр влезла женщина, пытавшаяся протиснуться в первые ряды. Тем не менее на фотографии можно было четко различить мужчину в светло-бежевом плаще и темной шляпе. На вид ему было лет тридцать. Лицо неприметное; казалось, он хмурится, словно что-то рядом его раздражает.
— Вот снимок получше.
То же лицо, но уже увеличенное. Довольно пухлые, словно надутые губы, взгляд застенчивый.
— Это тоже на набережной Анжу. Посмотрим, будет ли он на фотографиях, снятых у церкви, — мы их сейчас печатаем. Эти я принес вам из-за плаща.
— Больше там никого не было в плащах?
— Многие, но только трое в плащах с поясом: пожилой бородатый мужчина и еще один, лет сорока, с трубкой в зубах.
— После завтрака принесите все, что найдете еще.
В сущности, плащ ничего особенного не означал. Если убийца Батийля прочитал утренние газеты, он знает, что в них есть его приметы. Зачем же в таком случае он станет одеваться так же, как в тот вечер на улице Попенкур? Потому что у него нет другой одежды? Или это вызов? Мегрэ позавтракал в «Пивной Дофина» вдвоем с Лапуэнтом: Жанвье и Люкас находились где-то в городе.
Раздавшийся в половине третьего телефонный звонок позволил Мегрэ немного расслабиться. Большая часть его тревог внезапно рассеялась.
— Алло! Комиссар Мегрэ?.. Сейчас с вами будет говорить господин Фремье, наш главный редактор. Не вешайте рубку.
— Алло! Мегрэ?
Они знали друг друга давно. Фремье был главным редактором одной из наиболее популярных утренних газет.
— Я не спрашиваю, как движется расследование. Позволил себе позвонить только потому, что мы получили занятное послание. Более того, оно пришло по пневматической почте (В Париже существует пневматическая почта для внутригородской корреспонденции), что для анонимки редкость.
— Слушаю вас.
— Вам известно, что сегодня утром мы опубликовали снимки членов шайки, арестованной в Жуи-ан-Жозас. Мой редактор настоял на том, чтобы под фотографией моряка поместить подпись: «Убийца?»
