В плохую погоду террасу огораживали застекленными переборками и отапливали двумя жаровнями. В довольно большом зале вокруг бара в форме подковы стояли крошечные столики и стулья — из тех, что вечером ставят один в другой.
Мегрэ устроился у колонны и заказал проходившему мимо официанту кружку пива. С отсутствующим видом он смотрел на окружавшие его лица. Публика была довольно разношерстная. У бара стояли даже мужчины в синих робах и живущие поблизости старики, пришедшие пропустить глоток красного. За столиками сидели самые разные люди: женщина в черном с двумя детьми и большим чемоданом у ног — как в зале ожидания на вокзале; парочка, которая держалась за руки и обменивалась самозабвенными взглядами; длинноволосые парни, ухмылявшиеся вслед официантке и заигрывавшие с ней всякий раз, когда она проходила мимо.
Клиентов обслуживали два официанта и эта официантка с удивительно некрасивым лицом. В черном платье и белом фартуке, тощая, сгорбленная от усталости, она с трудом изображала на лице слабую улыбку.
Некоторые мужчины и женщины одеты прилично, другие попроще. Одни едят бутерброды с кофе или пивом, другие пьют аперитив.
За кассой — хозяин: черный костюм, белая сорочка с черным галстуком, лысина, которую он тщетно пытается скрыть под редкими каштановыми волосами. Чувствуется, что он — на посту и ничего не ускользает от его взгляда. Он зорко следит за работой официантов и официантки, одновременно наблюдая, как бармен ставит бутылки и стаканы на поднос. Получая жетон, он нажимает на клавишу, и в окошечке кассы выскакивает цифра. Он явно содержит кафе уже давно, начал, вероятнее всего, с официанта. Позже, спустившись в туалет, Мегрэ обнаружит, что внизу есть еще один небольшой зал с низким потолком; там тоже сидело несколько посетителей.
Здесь не играли ни в карты, ни в домино. Сюда забегали ненадолго, и завсегдатаев было немного. Те, кто устроились за столиками поосновательней, видимо, просто назначили свидание поблизости и коротали тут время.
Наконец Мегрэ поднялся и направился к кассе, не питая никаких иллюзий относительно приема, который его ждет.
— Прошу извинить, — произнес он и незаметно показал лежащий в ладони жетон. — Комиссар Мегрэ, уголовная полиция.
Глаза хозяина хранили все то же подозрительное выражение, с которым он наблюдал за официантами и снующими туда и сюда посетителями.
— Что дальше?
— Вы вчера были здесь около половины десятого вечера?
— Я спал. По вечерам за кассой сидит жена.
