– И сучку свою по***бывай, я разрешаю.
Я закрыл кран, стряхнул капли с пальцев, и медленно подошёл к заметно побледневшему наглецу, видимо, осознавшему, что сболтнул лишнего. После чего, не говоря ни слова, коротко въехал ему в солнечное сплетение.
Бутылка, упав на выложенный плиткой пол, разлетелась вдребезги, забрызгав остатками портвейна мои кроссовки. Впрочем, меня такие мелочи сейчас мало волновали. Я схватил сползшего с подоконника мудака за шиворот и на глазах превратившихся в соляные столпы подельников потащил его к ближайшему унитазу. Затем смачно, с толком и расстановкой окунул его в этот самый унитаз головой и спустил воду.
Такая терапия быстро привела Артёмку в чувство. Не имея возможности что-то сказать, он сначала просто размахивал руками. А когда я наконец вернул его в вертикальное положение, то услышал плаксивое:
– Ииии… Ты чего делаешь…
– Приводил тебя в чувство, балбес.
Я брезгливо оттолкнул его сторону, снова вымыл руки и молча покинул туалет. Хорошо, что я не в белых кроссовках, иначе и их пришлось бы отмывать от капель портвейна, а так вроде как не очень и заметно. Собственно, белых у меня и нет… Ну так, светлые есть, если честно, но и то с цветными вкраплениями.
Вернувшись на сцену, я тут же объявил финальную песню вечера «Моя любовь» и спел её, не сводя глаз с зарозовевшей Инги, так что всем стало понятно, кому она посвящена. А потом выпускники собрались гулять по вечерней Пензе, а мы принялись загружать в наш рыдван аппаратуру и инструменты. Конечно, мог бы попросить ребят отвезти всё это и разгрузить без меня, а сам погулять с Ингой, но всё-таки это выпускной, пусть гуляет с одноклассниками, я-то в этой компании буду выглядеть немного чужаком. Тем более что Артём так и не появлялся, в отличие от своих дружков, и угроз Инге в плане хотя бы морального воздействия я не видел.
Когда расходились из ДК, я всё же не выдержал, прошёлся до набережной к «Ростку», откуда доносился шум ночных гуляний. Тут, такое ощущение, собрались все выпускники города, во всяком случае школ, находящихся в центре, а их с пяток точно набирался. И пусть освещение на набережной было более-менее приличным, но найти в этой толпе Ингу просто не представлялось возможным. Так что я просто побродил в одиночестве, глядя на отражавшиеся в воде огни, поразмышлял о смысле жизни, да и пошёл спать.
Зато на следующий день после выпускного у нас получилось вырваться на речку. Инга с утра до вечера готовилась к вступительным экзаменам, до которых оставалось меньше месяца (документы она планировали подавать в начале следующей недели), но всё же мне удалось вытащить её на денёк из дома. После зимнего простоя я вывел из гаража мотоцикл, на котором мы, собственно говоря, и рванули на природу, захватив маринованное мясо, шампуры и кое-какую закуску с напитками. Если в прошлом году мы ездили на Вядь приличной компанией с её родителями и моей гостьей из Казахстана, то в этот раз никто не мешал нам наслаждаться друг другом. А учитывая, что на Вяди даже в будни немало отдыхающих, мы решили рвануть на Узу, впадающую в Суру. Совсем скоро, меньше чем через месяц ниже по течению главную водную артерию области перекроет плотина, и образуется Сурское водохранилище, в народе получившее название Сурского моря. Учитывая наличие соснового леса по правому берегу и чистейшего песка, станет водохранилище излюбленным местом отдыха горожан и жителей окрестных сёл. Ну а пока мы нашли себе местечко на берегу Узы, где разбили свой «бивак», и пока Инга загорала, а в воде у берега в полиэтиленовой канистре остывал квас, я под льющуюся из моего портативного кассетника музыку занялся шашлыком. Первым делом отправился с туристическим топориком за дровишками, довольно быстро мне попалась сломанная посередине берёзка, которую я малость порубал. Вторая ходка – за хворостом. Развёл костерок, обложив его камешками, и спустя минут сорок довёл берёзовые поленья до состояния угля.
