По пути домой мой взгляд наткнулся на афишную тумбу. Помимо прочего театр имени Ленинского комсомола предлагал посетить чрезвычайно модную рок-оперу Алексея Рыбникова и Павла Грушко «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Самого Хоакина играет Александр Абдулов, Смерть и Главу рейнджеров – Николай Караченцов. Плюс две неизвестные мне актрисы Любовь Матюшина и Людмила Солоденко.
А что, может, устроить Инге культурную программу? Во время совместного ужина закинул удочку, что неплохо было бы, раз уж мы в Москве, сходить на знаменитую рок-оперу.
– В субботу сходим?
– Да хоть в субботу, – подтвердил я.
– А если билеты не получится достать? А то я слышала, что билеты раскупают чуть не за месяц.
– Нет ничего невозможного.
Я хотел добавить, что нет ничего невозможного, когда у тебя тугой кошелёк, но вслух этого не сказал.
Утром по уже отработанной схеме терпеливо дожидался Ингу с экзамена.
– Ну как? – спросил я, когда вместе с остальными абитуриентами, почти исключительно девушками, она вышла из аудитории.
– Ой, мне кажется, я нормально ответила. Во всяком случае по сравнению с другими… Мы как, едем квартиру смотреть?
– Сейчас дойду до будки, позвоню этому Аркадию Львовичу.
Маклер подъехал минут через двадцать на белой «Волге». С виду обычный ГАЗ-24, а внутри салон обтянут натуральной кожей. Из магнитолы доносился нежный баритон Джо Дассена, певшего про любовь и Елисейские поля[9], а Аркадий Львович, положив правую руку на руль, в левой держал сигарету, стряхивая пепел через приспущенное стекло.
– Симпатичная у вас подруга, Максим, – сказал он, когда мы только тронулись. – Как зовут вашу девушку?
– Инга, – опередив меня, представилась моя возлюбленная.
– Очень приятно, а меня Аркадий Львович. Максим рассказывал мне вчера, что вы поступаете на факультет журналистики.
– Пытаюсь, – вздохнула она. – Пока четырнадцать баллов из пятнадцати возможных. Сегодня литературу устно сдавали, а в пятницу ещё английский язык.
– Уверен, всё у вас получится… Кстати, вы не курите? Могу угостить.
Вот же старый ловелас! Мало ему Даши своей, ещё и к Инге теперь клинья подбивает?
– Нет, спасибо, я даже не пробовала.
– Серьёзно? Обычно к восемнадцати годам все делают хотя бы одну затяжку, даже самые воспитанные девочки. Может быть, жевательную резинку? У меня хорошая, американская.
– Спасибо, не откажусь.
Ну Инга… Знает же, что у меня этой жвачки навалом, нет, нужно было обязательно соглашаться на предложение маклера. Ладно-ладно, я тебе ещё припомню!
