Но сейчас это обстоятельство могло сыграть мне на руку. Для начала нужно было лишь подпрыгнуть, чтобы зацепиться за нижнюю перекладину, располагавшуюся в паре метров от земли. Уже повиснув на ней и тут же подтянувшись, я задним числом подумал, что такой «турник» мог пагубно отразиться на моём плече, но вроде как обошлось, и слава Богу.
Лестница не внушала доверия, оказалось, что нижняя часть попросту не прикручена к стене, и пока я поднимался, в моём воображении рисовалась картина, как вся лестница отрывается от стены и я падаю вместе с ней. Однако глаза боятся, а руки делают, и вот я уже возле нужного мне окна. Отлив[6] здесь вроде крепкий, ставлю на него левую ногу, цепляюсь пальцами левой же руки за край форточки и, вытянув тело в струнку, заглядываю в щель между занавесками. Дверь на кухню прикрыта, и что там в квартире происходит – можно только гадать, не видно и не слышно.
Дальше я сделал то, на что прежний Максим Варченко из моей первой жизни никогда бы не решился. А именно окончательно перебрался на отлив, и дальше через форточку, стараясь производить как можно меньше шума, вполз внутрь кухни. Можно было бы, конечно, дотянуться до шпингалетов, но на подоконнике стояли два горшка с какими-то диковинными кактусами, и чтобы открыть окно, пришлось бы их с него как-то убрать. А у меня нет суперспособностей героев киновселенной «Марвел», рука не может вытягиваться на несколько метров. Так что пришлось лезть в форточку, но хотя бы, словно по заказу, соответствующего размера.
Я умудрился встать на пол, по пути не скинув ни один из цветочных горшков. Так, ну вот мы и в «Хопре», дальше тихо подкрадываемся к двери и медленно, очень медленно её приоткрываем, совсем на чуть-чуть, чтобы просто услышать, что происходит в квартире. А в квартире происходило что-то нехорошее. Это я понял сразу, как только через узкую щелку до меня донёсся негромкий, грубоватый голос.
– Зяма, ну чё, свалил фраер?
– Вроде да.
– Значит, можем продолжать. Учти, Фрумкин, сейчас я последний раз тебя спрашиваю по-хорошему, дальше разговор пойдёт с помощью подручных предметов, типа включённого утюга на животе. Итак, где бабки?
– Ребята, да клянусь, это всё, что у меня есть! – послышался плаксивый голос Вадима Николаевича.
– Сука!
Послышался характерный звук, словно бы ударили по куску мяса, и я явственно представил, как кулак грабителя врезается в мясистое лицо Вадима Николаевича. В том, что фарцовщика грабят, у меня уже не оставалось никаких сомнений. Интересно, как они попали в квартиру? Не иначе Вадим Николаевич их сам пустил, приняв за приличных людей, так как следов взлома на двери я не видел. Другой, более актуальный вопрос – сколько их? Пока двое как минимум, но я не думаю, что больше трёх, толпой на такие дела не ходят.
