Монстра, про которого она говорила, я называл Богом. Я поклонялся и верил ему. Но тем вечером я яснее прежнего осознавал, что любовь к наполнявшим эту комнату, разлилась по моему сердцу и вытеснила прежние заботы и убеждения. Эта любовь сияла ярче огня, ослепляла и сбивала с пути. Но я, подобно любому влюблённому, смирялся быть ведомым только ей.
Ари гордо выпрямил спину.
– А я, мам? – спросил Давид.
– Малыш, и ты, конечно! Там нам всем понадобится ваша защита. И ваша клятва совсем не зря. Никогда не забывайте о ней, повторяйте перед сном, но здесь нам лучше держаться вместе. Давайте доживем наши дни рядом друг с другом. Чего стоят эти несчастные? Правда?
– Конечно, мама, – сказал Давид и бросился к ней на грудь.
– Да, мама, – покорно сказал Чарли и отправился на своё место. За ним пошёл и Ари.
– Мой папа, он смелый, прямо как мы, – еле слышно прошептал Чарли своему новому брату. – Вот увидишь, он лучший воин. Он будет рад нашей храбрости, мы ему понадобимся в Арабелле. Можем даже включить его в нашу клятву, он ведь тоже любит наших девчонок.
– Что это за Арабелла? – ещё тише спросил Ари.
– Мы окажемся там, когда нас убьёт Брис, – ответил Чарли тоном мудреца. – Отец уже ждёт нас там.
Когда тепло наполнило комнату и унесло маленьких воинов в глубокие сны, я тихо встал, чтобы подбросить в огонь дров.
Я сонным взглядом задержался на том, что увидел за окном. Улицы в Морисе не освещались фонарями, но я даже в густой темноте заметил движение. Кто-то ходил из стороны в сторону прямо под нашим окном.
Я осторожно прошёл к окну между спящими Эвери и Давидом, прислонился лбом к стеклу и стал всматриваться. И только спустя целую минуту мои глаза привыкли к непроглядности ночи и я узнал широкие плечи, которые видел всего раз в жизни. Я должен был выйти навстречу ночному гостю.
Накинув старую куртку, которая досталась мне от Симона, я с осторожностью вышел, закрыл за собой дверь и стал спускаться по каменной лестнице вниз.
– Ты просил меня быть рядом всегда, а сам уходишь, – послышался пронзительный шёпот.
Я обернулся. Эвери стояла у открытой двери.
– Я иду с тобой, – сказала она её закрывая.
И я хотел бы сопротивляться, заставить её вернуться домой, остаться в безопасности, но она спускалась ко мне, как спускается в море красное солнце. И сердце в который раз пообещало вырваться из груди, когда она протянула свою руку к моей.
– Ким пришёл за нами, он ждёт внизу. Я решил пойти один, чтобы…, – начал оправдываться я.
