В любом возрасте у нас есть выбор между муками, приносящими удовлетворение, и ровным пресным благополучием. Вот в чем трудность: преклонный возраст — это время желаний, но эти желания непозволительно высказывать. Тело должно становиться благоразумнее по мере того, как оно теряет жизненную энергию юности. Но мы не знаем всего того, что тело может (Спиноза), каких чрезмерных способностей оно может достичь. У нас гораздо больше внутренних ресурсов, чем мы полагаем. Поэтому некоторые — как, например, Сартр, по словам Мишеля Конта, — стараются до самого конца «использовать свое тело на всю катушку», будучи уверенными в его безграничных возможностях.
Герои, возвышающиеся над нами
Жить — это восхищаться тем, кто выше тебя, равняться на этих уникальных личностей, мужчин и женщин, чье поведение придает нам сил и вселяет в нас надежду. Именно поэтому мы часто предпочитаем художественной литературе биографии знаменитых людей: в особенности завораживает трудный жизненный путь, когда человек терпел поражение, падал в грязь и снова поднимался. Перипетии необычного жизненного пути другого человека придают смысл нашей собственной жизни, намечают наш собственный путь. Цицерон был прав в своем восхвалении старости: исключительных людей можно найти и в разреженном пространстве почтенного возраста, где невнимательный взгляд заметит лишь слабость и усталость. Мы со всей страстностью анализируем их, чтобы понять, где мы окажемся в решающий момент нашей жизни. Пример конкретного человека стоит всех философских принципов. Мы воспринимаем зрелость двояко : либо как крутой обрыв, с которого мы катимся в пропасть отчаяния, либо как душистый луг на пологом склоне, неспешно увлекающий нас к концу. Даже быстрое угасание знает множество взлетов и падений. Уважение, которое вызывают у нас отдельные личности, идет дальше простого факта, что они жили на свете (Кант). Восхищение этими великими людьми — вспомним Симону Вейль, Клода Леви-Стросса, Маргерит Юрсенар — неотделимо от их способности противостоять невзгодам. Они остаются для нас образцами для подражания не благодаря возрасту, но вопреки ему, поскольку их жизнь полна оригинальности и сюрпризов. И наиболее сильное удивление ожидает нас в области творчества. Взгляните на 80-летних кинорежиссеров Клинта Иствуда, Вуди Аллена, Романа Полански, которые продолжают работать без продыху, разрушая все стереотипы; взгляните на 98-летнего Эдгара Морена, который по-прежнему публикует новые работы, или на португальского кинорежиссера Мануэля де Оливейру, снимавшего фильмы, когда ему уже перевалило за 100 лет; вспомните чудесную пианистку Марту Аргерих 80 лет или скульптора и художника Луизу Буржуа (1911–2010), работавшую до последнего дня. Или джазового пианиста Марсиаля Солаля, который дал свой последний концерт в 90 лет. Примеры этих личностей перечеркивают собой тысячу неудачных судеб и заставляют нас видеть старость чуть ли не желанной. Эти люди — будто посланники человечества в далеких галактиках, и они говорят нам, что в тех дальних краях нас ждут не только усталость и разочарование, — там возможна жизнь во всей ее непредсказуемости. Они выступают передовым отрядом, увлекающим за собой напуганное и упирающееся человеческое стадо.
