Но что возмущает в этих негармоничных парах — гомо- или гетеросексуальных, — так это совершенно неприемлемое сексуальное влечение, которого нужно только стыдиться. Считается, что люди, перешедшие определенный возрастной рубеж, должны ограничиваться ролями бабушек и дедушек, патриархов семьи, дуэний или компаньонок. Общественное мнение требует от всех, кто утратил юношескую свежесть, воздерживаться от неуместных желаний, объявляет их сексуальные потребности неподобающими, обличают похотливых стариков, стремящихся сорвать цветы юности, и в этом плане действительно природа и предрассудки более жестоки по отношению к женщинам. Как правило, привлекательность человека как объекта желания с годами уменьшается, как уменьшается и цена его жизни, поскольку она рассчитывается страховыми компаниями, исходя из тех средств, которые он заработает до момента предполагаемой смерти [16]. Ребенок ценится бесконечно дороже, чем шестидесятилетний, а американец — дороже, чем африканец или азиат. Я представляю собой капитал, чья ценность непрерывно падает по мере того, как я старею; начиная с определенного момента я буду годен к списанию и на меня навесят соответствующий ярлык. Жизнь, только начинающаяся, «ценится» больше жизни, которая подходит к концу. Хотя это вовсе не означает, что жизнь, которая подходит к концу, не имеет никакой ценности и что следовало бы прекратить заботиться о престарелых пациентах, не проводить пересадку органов после 65 лет — как некоторые деятели мальтузианского толка рекомендуют поступать во имя экологии [17].
Зрелый возраст всего лишь вписывает еще одну главу — последнюю — в долгую историю движения, боровшегося за свободную любовь в 60-е годы XX века. Пожилые люди испытывают то же самое, что и все, чью любовь отвергли: боль оттого, что тебе дали от ворот поворот. Нам известно, что трагедия отверженности начинается очень рано. Уже в подростковом возрасте любовь соотносится со словом «рынок». Это торговля, где у каждого есть своя цена, которая меняется в зависимости от внешних данных, положения в обществе, финансового состояния. За красавцами тянется шлейф воздыхателей, люди отталкивающей внешности оставляют позади себя толпы тех, кто им отказал. Таким людям будто вручен абонемент на вечное фиаско: их топчут ногами с самого рождения. Говоря словами певицы Жюльет Нуреддин: «У меня не получилось, у меня не сложилось, мне дано одно — идти на дно <…> никого на примете, я одна на свете...» [18] Необходимый набор прелестей, как женских, так и мужских, устанавливается жесткими законами: эти законы кажутся тем более безжалостными, что, на первый взгляд, они должны отвечать только личному вкусу. В действительности же за вывеской свободной любви скрывается целый ряд негласных запретов, которые никогда не были сформулированы.
