.
Институты изучения общественного мнения уверяют нас: именно в возрасте 70 лет люди чувствуют себя самыми счастливыми — по мнению журнала «Экономист» [5], это происходит благодаря тому, что стрессовые ситуации они встречают беспристрастно и в хорошем расположении духа. Вполне возможно, но не связано ли это беспристрастие с тем фактом, что они удалились от этого мира, потеряли рычаг воздействия на него? Правда ли, что в 70 лет мы расцветаем больше, чем даже в 40, потому что освобождаемся от всего материального? [6] Утверждается, что существует прямая зависимость между выходом на пенсию и душевным спокойствием, но при этом забывается о демонстрациях пенсионеров, протестующих против сокращения пенсий, а также о чувстве пустоты, сопровождающем переход от активной деятельности к вынужденному безделью. То есть союз старости и бедности рисуется радужными красками.
Симона де Бовуар в 70-е годы XX века описывала женщину 50 лет, лишенную финансовой независимости и страдающую от собственной ненужности: у нее нет больше семейных забот, дети выросли, а роль бабушки ее вовсе не привлекает; у нее еще полно сил и возможностей, но она прозябает от скуки. «Она окидывает мысленным взором долгие, ничего не сулящие ей годы, которые предстоит еще прожить, и шепчет: „Я никому не нужна“…» [7] Она чувствует себя бесполезной. Это определение можно отнести ко всем, кто прежде занимал какую-то должность. Приобретенный опыт, накопленные знания и признанные навыки отметаются под тем предлогом, что нужно уступить дорогу свежим и молодым, нетерпеливо бьющим копытом в ожидании возможности попробовать свои силы. Это настоящее крушение всей жизни для тех, кого вынуждают уйти, тогда как они не ищут мира и покоя, а хотели бы продолжать работать по специальности. Правда полноценной жизни — в испытании на прочность, которое только укрепляет ее, но не в отдыхе, который лишает сил. В глазах общества пенсионер — отработанный продукт, он уже вышел в тираж, но в своих собственных глазах он еще бодр и полон сил. Свобода, насладиться которой во взрослом возрасте ему мешают самые разные рабочие и семейные обязанности, возвращается к нему: она и соблазнительна, и в то же время пугает. Пенсионер должен снова найти причины, чтобы жить, помимо развлечений или общественной работы. Прекратить трудовую деятельность можно по- разному: в Швеции, например, учрежден «банк времени», позволяющий работникам уходить в отпуск длиной до нескольких лет [8] или время от времени устраивать себе передышки в работе. Но совсем другое дело — принуждать уходить с работы тех, кто этого совсем не хочет, только потому, что срок их годности подошел к концу [9]. Временная приостановка не равнозначна вынужденному отдыху. Выход на пенсию — пример великого завоевания, обернувшегося несчастьем для того, кому оно предназначалось.
