– Не выдам, – обещал я, подмалевывая. – Но и денег не возьму. Буду молча гордиться, как тот поп. Не корысти ради!
Свет падал хорошо, объемно, без резких теней и перепадов. Сегодня, как и каждую иную субботу, в ЦК устраивали генеральную уборку – стекла больших окон чудились невидимыми из-за чистоты. Генеральный сидел, вчитываясь, чиркая ручкой, и лоб, нахмуренный в усилии мысли, лохматые гусеницы бровей, сползавшиеся к переносице, отрешенное лицо – всё ложилось, как надо.
– Леонид Ильич…
– М-м?
– Я бы хотел, чтобы на портрете красовались ваши «рогатые часы» – из кремлевского кабинета…
– А когда второй сеанс? – поднял голову Брежнев.
– Ну-у… Дня через три-четыре. Надо, чтобы краска высохла.
– Ага… – хозяин кабинета зашевелил губами, ведя счет. – Давайте тогда в среду, в Кремле?
– Давайте! – обрадовался я. – А эти чехи… Пусть они теперь на нас повкалывают, как тогда на Гитлера!
– Это как? – удивился Брежнев.
– А устройте всем этим братским странам «Общий рынок», только наш, социалистический! Вздумалось нам «Жигули» собирать в Праге – вперед и с песней! А гэдээровцы у нас в Ростове пусть комбайны клепают, у них это лучше получается… Захотел инженер или, там, слесарь с «Уралмаша» в Будапеште устроиться – дерзай, Вася или Миша, покажи венграм класс! Можно еще особые экономические зоны посоздавать – во Владивостоке, Калининграде, Новороссийске… Чтобы беспошлинно. Да капиталисты туда в очередь выстроятся! Понастроят заводов – выгодно же! У нас тогда всё по Райкину выйдет – на заборах не голуби, а индюки сидеть будут!
Генеральный сначала удивлялся, смеяться начинал, а потом взялся спорить. Со мной, подкованным интернетовскими сайтами!
Четыре часа пролетели незаметно.
* * *
До «теремка» меня подбросили на служебной «Волге». Суетливо собрав весь творческий скарб, я поднялся выше четвертого этажа – пыхтя, отдуваясь, да еще трусовато ступая на цыпочках. А то вдруг Лида у дедушки – и как мне виноватиться?
Кое-как выскребя ключ из заднего кармана новеньких джинсов, я нахмурился – дверь стояла приоткрытой. Толкнув ее коленом, вошел, теребя мысли: забыл закрыть? Или это Кербель, у него запасной ключ? Или…
Насчет «или» я не додумал – все мысли вымело, как ветром сдувает тополиный пух. Посреди мастерской стояла Лида.
Сложив руки за спиной и склонив голову к плечу, она разглядывала моего «Волхва». Картина и вправду получилась с настроением. Дуб… Избушка… Звери… Старец на завалинке…
Мудрый, умиротворенный – Гэндальф с Дамблдором отдыхают! И в то же самое время седая борода волхва щелилась недоброй, жестокой усмешкой… Вообще, так вышло, что полотно излучало смутную угрозу. За внешней эдемской благостью таилось нечто опасное, внушающее тревогу. Словно в тени священного дуба набухали чернотой темные силы.
