– Над стендом «Комсомольская жизнь», – неловкая усмешка сдвинула мои губы. – Устроился, вот, художником-оформителем. Писать только дома выходит. Ну, как писать… Рисовать! Взялся за портреты соседей по коммуналке. Я их карандашом или сангиной, с растушевочкой… Но хочется-то красками! А как, если света нормального нет? Ой, ну, ладно, гружу вас тут, – заторопился я, конфузясь, и неловко откланялся: – Приятно было познакомиться!
Меня, удалявшегося по реденькому ночному снежку, остановил голос Кербеля:
– А мансарда вам подойдет?
– Простите? – неожиданный вопрос сбивал с намеченной колеи. Я, настроившись на поход в кулинарию, растерянно обернулся к художнику.
Юрий Михайлович валко шагнул навстречу.
– Антон, я тут живу неподалеку… – заторопился он. – Ну, как неподалеку… На Арбате. У меня там квартира – и мастерская в мансарде. Так я наверх уже год не заглядывал! Возраст, знаете… Я и на этюды… хорошо, если раз в месяц выбираюсь, да и то… Ну да, балуюсь красками, но последнюю картину я написал года два, а то и три назад. Так, подышать выхожу, а этюдник таскаю, чтобы не зря…
Я ответил не сразу.
– Вы хотите сдать мне свою мастерскую? – выдавил недоверчиво, растеряв от неожиданности обычное стеснение.
– Ну, да! – воскликнул Кербель облегченно. – Поехали, сами глянете!
– Ну-у, не зна-аю… – замямлил я по неистребимой привычке.
– Поехали, поехали! – надавил художник. – Заодно носильщиком поработаете, хе-хе…
Нагрузившись тяжеленным этюдником со складными алюминиевыми ножками, я зашагал за стариком, не зная толком, радоваться мне или погодить. И решил проявить житейскую практичность, не особо мне свойственную, честно говоря.
– Юрий Михайлович, а сколько за месяц возьмете?
Кербель косолапо развернулся, в профиль смахивая на лукавого Деда Мороза.
– А мансарда не моя! – хихикнул он. – Мне ее Союз художников сдает. Так что… Портрет Юрия Михайловича Кербеля напишете?
– Напишу, – заулыбался я, сбрасывая с плеча ремень этюдника.
– Вот и ладушки!
Сгрузив имущество в глазастую «Волгу» цвета бордо, старик решительно захлопнул крышку багажника.
– Поехали, покажу наш «теремок»!
– Поехали! – залез я на задний диван, даже не догадываясь, на что решаюсь.
Да и часто ли мы замечаем тот самый момент, когда жизнь вдруг меняет свой ход, протачивая новое русло в наслоениях реальности? А если и помним внезапный поворот, то гадаем потом, случаен ли он был или же к нему привела целая цепочка причин и следствий, часто незримых и не ясных разуму.
