— Ну, приплыли! С тобой точно не соскучишься! А если я скажу, что Люся у нас без пяти минут космонавт, ты что, рванешь покупать билет до Байконура, чтобы успеть проводить ее на Марс и помахать ей вслед кружевным платочком? — сетовала явно очень довольная Светка. — А телевизор, между прочим, людям с повышенной доверчивостью не только регулярно, но и от случая к случаю смотреть категорически не рекомендуется. О рекламе я вообще молчу…
— Да ну вас! И тебя, хитрая морда, тоже, — потрепав меня по макушке, беззлобно улыбнулась Настя и аккуратно поправила молнию на Мотиной сумке.
Мимо нас в обратном направлении ползли две точно такие же, как наша, гусеницы, густо утыканные пассажирами. Лица у пассажиров были скучные, сонные и какие-то невразумительные. Лица в вагонах тоже не отличались особой живостью. Одни откровенно зевали, пялясь на рекламные плакаты, другие читали потрепанные книжонки в пестрых обложках, третьи сидели, тупо уставившись в собственное отражение в стекле напротив. Никто ничего не жевал, и в окнах вместо домиков и деревьев мелькали только редкие огоньки и похожие друг на друга перроны. Единственным приятным моментом в этой поездке была неугомонная сумка, с беспокойным мяуканьем неистовствующая на коленях невозмутимой Насти. «Совсем с ума сошли», «Что я им, девочка что ли?!», «Нет, ну это уже ни в какие ворота», — время от времени обозначала ход своих мыслей сумка. Или вдруг громогласно вопрошала: «Куда мы катимся?», заставляя наиболее чувствительных пассажиров вздрагивать и озабоченно оглядываться по сторонам. Конечно, Мотя заметно скрашивала нам скуку дороги, что было очень мило с ее стороны. Но и она вскоре поддалась ласковым уговорам хозяйки и устало затихла. Больше ничего интересного не происходило.
Сидеть и провожать глазами счастливчиков, спешащих на выход, мне быстро надоело. Когда же наша станция?
— Потерпи, мы скоро приедем, — утешала меня Чёлочка.
Но я-то знала, что слово «скоро» коварно и переменчиво. Оно имеет свойство растягиваться и пухнуть до невообразимых размеров. И никогда не знаешь, скоро ли в самом деле наступит это «скоро». Я с трудом дождалась, когда мы выползли-таки на поверхность. Уф… Наконец-то! Свобода! Попрыгав вокруг Чёлочки и размяв немного лапы, я с удивлением обнаружила, что знакомый пейзаж вокруг изменился до неузнаваемости. Те же ларьки с висюльками, та же тетка с пирожками на углу, тот же цветочный киоск. Вот только вместо наших высоких и стройных домов появились другие, все какие-то насупленные и приземистые. Они как будто уменьшились в размере и издали напоминали коренастые крепенькие боровички. Улицы тоже изменились, стали узенькими и хлипкими, того и гляди переломятся пополам. Слушайте, а может это я, пока мы ехали в метро, немножко подросла? Придирчиво осмотрев свое отражение в ближайшей витрине и не найдя ничего особенного, я подбежала к Чёлочке и ткнулась в нее носом. Нос, как и прежде, попадал прямехонько в оттопыренный край кармана.
