Когда наконец вещи были упакованы, ботинки зашнурованы и молнии застегнуты, Светка критически осмотрела нас с Чёлочкой, подергала поводок, проверяя его на прочность, и, раздув для важности щеки, строго спросила:
— А намордник у вас имеется?
От возмущения я аж присела на задние лапы. Кому намордник? Мне?! Самой ласковой и дружелюбной в мире эрдельке? Вот уж дудки! Ни за что не надену! Зачем мне намордник? У нас во дворе каждая малютка знает, что Люся — добрейшей души человек, хоть она и собака. Я даже рычать умею только понарошку. И за штанины хватаю исключительно своих и исключительно к обоюдному удовольствию. Если уж на то пошло, намордниками нужно в первую очередь обеспечить блох. Они из живых тварей самые кусачие и зловредные. Скроив недовольную мину, я уставилась в уцелевший благодаря мне угол, решив на провокации не поддаваться.
— К наморднику Люся у нас не приучена, — Чёлочка растерянно развела руками. — Может, без намордника как-нибудь обойдемся? — неуверенно добавила она.
— Ладно, что уж теперь, раньше надо было думать. Пошли, — Светка махнула рукой, хмуро закидывая рюкзак на спину.
Выйдя на улицу, мы направились прямиком в сторону ближайшего перекрестка. Чёлочка крепко держала меня за поводок и время от времени строго повторяла: «Рядом!». Я вприпрыжку трусила рядом, гордо поглядывая на проплывающих мимо разномастных прохожих. Если бы они только знали, куда и зачем мы едем, они бы лопнули от зависти! Еще бы! Не каждому ведь в жизни посчастливилось спасать приютских собак. Интересно, а нам далеко? И на чем мы туда поедем, на трамвае или на маршрутке? На трамвае лучше. Там народу больше и компания душевнее. Иногда, если повезет, могут пирожком или мороженым угостить. А в маршрутках народ обычно хмурый и недовольный. В прошлый раз одна тетенька мне чуть все лапы сумками не отдавила.
Когда мы поравнялись с трамвайной остановкой, я вопросительно посмотрела на Чёлочку.
— Нет, мы на трамвае не поедем, нас ребята ждут у метро, — сказала Чёлочка и натянула поводок.
«Ладно, на маршрутке тоже неплохо», — решила я, провожая носом очередную доверху набитую продуктами сумку, из которой живописно торчали толстые куриные ноги.
«Эй!» — вдруг услышала я призывный возглас и чуть не взлетела от радости. От газетного лотка мне нетерпеливо махала рукой розовощекая девчонка в яркой шапке с двумя веселыми кисточками. Рядом притопывал ногами невысокий большеглазый парнишка в аккуратной черной курточке и выглаженных черных же брючках.
