— Какое оно у меня?
Расплетя пальцы, Олег протянул руку. Девушка дернула свою, однако не забрала, разрешила накрыть грубой широкой ладонью.
— Смотри сюда, — заговорил Кобзарь. — Ты искала того, кто заберет тебя отсюда. Почему именно отсюда? Почему тебя нужно вывезти? Куда? Ты не хочешь ехать с первым попавшимся…
— Нельзя заходить в лифт с тем, кого не знаешь. Девушке опасно садиться в машину к чужому мужчине. Элементарные правила безопасности, в Интернете прежде всего выпадают при запросе. Или на бесплатных курсах самообороны для женщин расскажут.
— Голову морочить не нужно. Я себя назвал. Ты кто?
— Зови меня Мэри, — услышал он после короткой паузы.
— Кличка?
— Почему? Я не блатная. Ты же хочешь меня как-то звать, Олег.
— Мэри — по паспорту?
Девушка легонько высвободила руку.
— Марией родители назвали. Машкой. Марусей. Скажи, Мэри лучше звучит?
— Пусть так, — кивнул Кобзарь. — Уже что-то проясняется. С родителями живешь?
— Это важно? Я совершеннолетняя, между прочим.
— Вижу.
На вид он давал ей не более двадцати четырех. Но при этом мысленно отметил: жизнь успела ее заметно побить. Так что реально Мэри могла быть лет на пять моложе. И если напуганной девушке меньше двадцати, она слоняется по киевской околице. Которая еще и недалеко от Окружной дороги.
Просит помощи у незнакомцев.
Интересно.
На Окружной и вокруг нее тусуются проститутки.
Уличные.
Отчаянные попытки сбежать от сутенеров — не такая уж редкость. Кобзарь за годы работы в розыске в совершенстве изучил свой район. Часто выезжал на место, где находили изувеченное тело очередной проститутки, преимущественно совсем юной. Так наказывали за намерение резко уйти из профессии, которую выбирают, живя иллюзиями о красивой обеспеченной жизни. Постоянные клиенты, выезды на элитные загородные базы, перспектива пойти к кому-то на содержание… Волшебных сказок не получалось, после первого изнасилования в ответ на «нет» относительно группового секса наступало прозрение — вместе с безысходностью.
— Ты на мента похож, — сказала вдруг Мэри.
— Многих знаешь?
— Или на бандита. — Она будто не слышала. — Те же яйца, только в профиль.
— Грубишь. Резкая очень.
— Заметил? У нас иначе никак. Не выжить, все жестко.
— У вас — это где, извините?
— На Донбассе.
Кобзарь повел плечами:
— Так.
Других слов сейчас не нашел.
— Что — так?
— Ничего. Вспомнил, где сталкивался с таким восприятием мира раньше. Защищаешься и нападаешь одновременно. Не разберешь, что, когда и к чему.
