И всеми силами, пусть и мягко, неназойливо, Киллайд пытался прорваться в чужое, ментальное пространство. Постепенно у него это стало получаться. Стали проскакивать несколько хаотично образы и мысли опасного собеседника:
«Чего этот засранец себе позволяет? Неужели насмехается, умник хренов?!» «И наглец ещё тот: все конфеты моей матери пожрал!» Чуть отдалённое: «И ведь явно за этими переводами кто-то стоит! То ли благодарный пациент, то ли тайный учитель и наставник?.. Неужели Ахутин так расстарался?.. Да и министр Морозов как-то себя в последнее время странно ведёт… Многие неясности вскрыл, с хищениями борется аки лев с мышами и грудью отбивает все нападки на первый мед и на лабораторию ветеринарии…» И уж совсем не по теме, но однозначно из разряда сенсаций: «Опять эта Валя Истомина ночевала в спальне у Сталина! Ушла в четыре… Вот же сучка!.. И никак её оттуда не уберёшь!..»
Про тайную, как бы третью жену вождя, Шульга-Паркс слышал. И даже намеревался в прошлой жизни с ней пообщаться, так как прожила эта женщина довольно долго, умерев в 1995-ом году, пережив даже развал СССР. Но общения так и не получилось, по разным причинам, в том числе из-за проживания в те годы в иных странах самого мемохарба. А писали об этой связи разное, присущее жёлтой прессе. Так что верить написанному было бы глупо, в том числе и тому факту, что именно Истомина, якобы отравила Сталина, поставив ему бутылку с отравленной минералкой. И причина, мол, вполне весомая: месть за несправедливый арест, после которого Валентину чуть не уничтожили в лагере на Колыме.
И вот теперь, вполне официальное подтверждение. Потому что вряд ли главный куратор МВД получает ошибочную информацию или сам выдумывает специально подобные сведения.
«Вот и новое белое пятно истории приоткрылось! — рассуждал мемохарб, продолжая вполне активно общаться со своим крайне опасным собеседником. — И ведь к этой подавальщице Истоминой тоже никак близко не подберёшься. Она почти безотрывно возле Сталина, на ближней даче… Или у неё бывают выходные и она наведывается в город?.. Надо ещё лучше покопаться в сознании телохранителей Берии. Наверняка что-то знают…»
Потому что повышать резко свои усилия, прощупывая Лаврентия, выглядело опасным. И так аза поглядывал на парня с подозрением, не скрывая своего скепсиса и мысленно поругивая юного гения:
«Гляди как, какой честный комсомолец и преданный Родине патриот! И ведь как лихо, умно отвечает на мои вопросы. Но что хуже всего: совершенно меня не боится, гав…юк! Странно это… Но и придраться больше не к чему!.. Надо копать дальше и попытаться отыскать, кто его сюда отправил и почему так плотно курирует».
