Практически одновременно к южной окраине Белграда в районе Баньица вышли авангарды подвижной группы генерала Лелюшенко с десантом из частей второго ударного корпуса НОАЮ на броне, по пути стоптав немало отступающих в том же направлении немецких пехотных частей и присоединяя к себе мелкие партизанские отряды и даже подпольные группы. Дорога там одна, и немцы, пытавшиеся уклониться от встречи с советскими танками, разбившись на мелкие группы, тут же становились добычей югославских партизан.
Кстати, чтобы ни у кого не было иллюзий, надо сказать, что в партизанских корпусах, считающихся ядром народно-освободительной армии Югославии, числилось по восемь-десять тысяч бойцов. Это потом, когда будет проведена мобилизация и структурированы мелкие партизанские отряды, эти корпуса (те два, что участвуют в наступлении на Белград у югославских партизан, не единственные) будут наполнены личным составом до штатной численности и объединены в армии.
И вот после длинного и изнурительного марша, а также стычек местного значения (ибо не все в Сербии были рады освобождению – некоторые отщепенцы из числа четников и жандармов сопротивлялись как загнанные в угол крысы) передовые отряды остановились на южной и западной окраине Белграда. В этот момент уже стало понятно, что восстание генерала Недича терпит неудачу, его штаб в гостинице «Москва» (есть в Белграде и такая) окружен, а верные ему части беспорядочно отступают. Если бы мы проотдыхали на достигнутых позициях до утра, как положено по правилам военного искусства, то уже на следующий день имели бы полный город изготовившихся к обороне врагов. На битву за Белград в 1944-м году нашего прошлого, когда там сражались несколько немецких дивизий, имеющих на вооружении танки и штурмовые орудия, это бы походило мало, но крови все равно пролилось бы предостаточно.
И тогда товарищ Лелюшенко сказал всем нам: «Надо, товарищи – это будет последнее усилие». И никто даже и не подумал возражать. Несмотря на усталость от марша, российские мотострелки поспрыгивали со своих боевых машин, готовясь к бою и проверяя снаряжение. Ночной бой для них – это конек, на котором они в этом мире уже не раз обыгрывали немцев. При этом для всех прочих, не имеющих приборов ночного видения, в безоблачном небе сияла полная луна, солнце мертвецов, обеспечивающая достаточно света для ведения ночного боя. Конечно, луна точно так же помогала немцам и их пособникам, но для них оказалось неожиданностью то, что советская группировка вступила в бой прямо с марша, да еще и ночью. Такой авантюризм казался им совершенно невозможным.
