«Брюнетка в синем костюме — вспомнил Кочубей о предупреждении Остащенко и задался вопросом: — А где же Перси?»
Ровно в час он появился на входе в зал, приостановился, скользнул настороженным взглядом по смотрительнице, экспозиции, на мгновение задержал на Кочубее и перевел на картину. Николай, с трудом сдерживая себя, начал сближаться с Перси. Они сошлись у известной картины.
— Какая мощная по экспрессии сцена! Не правда ли? — многозначительно произнес Перси.
— Трагедия властных отцов и амбициозных сыновей, — заключил Николай.
— У власти не может быть друзей и родственников.
— Вам виднее, я там не был.
— У вас другие перспективы, — если им не помешают, — обронил Кочубей.
— Все будет о'кей. Материал при вас?
— Да, — и рука Николая скользнула в кармане к контейнеру со шпионской начинкой.
— Не здесь! — остановил его Перси и скороговоркой обронил: — На стоянке перед станцией Третьяковская ждет бээмвэ икс пять серого цвета, номер М 247 ОС. Садитесь, проедем в одно место.
— Какое?! Зачем?!
— Не волнуйтесь, все под контролем. Поговорим в более подходящей обстановке.
— Надеюсь, не так как они? — с вымученной улыбкой произнес Николай и кивнул на картину.
— Ну, что вы? Я же не Иван Грозный, — отшутился Перси.
— Но вы в России.
— Вот поэтому продолжим наш разговор в другом месте.
— Мы так не договаривались, — возразил Кочубей.
— Это продиктовано интересами вашей безопасности. Я жду! — тоном, не терпящим возражений, заявил Перси и перешел к другой картине.
В голове Кочубея вихрем пронеслись мысли: «Вытаскивают на конспиративную квартиру! Там накачают психотропами и выпотрошат как карася! Перестань, Коля! Не накручивай себя. Если что, ребята подстрахуют. Как? Надо предупредить Юру? Каким образом? По ходу что-нибудь придумаешь. А теперь играй на брюнетку. Ты их агент, а раз так, то гони мандраж. Брось взгляд направо, затем налево, дернись разок-другой и поскорее рви когти».
Нервно поведя плечом и, сделав парочку суетливых движений, Николай протрусил в соседний зал, там не задержался, промчался по экспозиции современной живописи и спустился в гардероб. Ричардсоны не отставали от него ни на шаг.
«Вот же, сволочи! Прилипли как банный лист!» — в душе костерил их Кочубей и искал взглядом Остащенко. Его усатая физиономия мелькнула впереди и скрылась за дверью туалета.
«Минута, есть. Баба туда не попрется, остается Долговязый, — Карл Ричардсон дышал в затылок. — Пару секунд у меня есть. Долговязый вряд ли успеет», — оценил ситуацию Кочубей и резко свернул в туалет.
