— Предлагаешь вернуться в компашку к «голубым»? — буркнул Перси.
— А что, очень даже милые ребята, — хмыкнул Саймон.
— Я заметил, ты среди них прямо как свой.
Слой грима на лице Саймона не смог скрыть вспыхнувшего на щеках румянца. Смутившись, он невнятно пробормотал:
— Это же в интересах твоей безопасности. Пора расходиться. Желаю удачи. Все будет о'кей, Марк!
— Хотелось бы верить, — пробормотал Перси, вяло пожал руку Саймона и направился в противоположную сторону.
Покинув Патриаршие пруды, он больше часа бесцельно бродил по московским улицам. В голове и душе была пустота. Ему не хотелось возвращаться ни гостиницу, ни в Берлин, ни, тем более, в Вашингтон. От одной только мысли, что впереди предстояли изнурительные опросы — беседы в Службе специальных расследований, детектор лжи и встреча с мерзавцем Ковальчуком, все переворачивалось.
Вскоре вечерние тени заскользили по асфальту и напомнили ему, что пора отправляться в аэропорт. Возвратившись в гостиницу, он собрал вещи и вызвал такси. По дороге в аэропорт Перси пришлось изрядно понервничать. Разговоры о московских автомобильных пробках оказались не преувеличением. Столица России никак не хотела выпускать его из транспортного капкана. В последний момент он успел встать на ступеньку трапа самолета, а дальше все завертелось с головокружительной быстротой. Через два часа «Боинг» приземлился в Берлине. Но и там ему не удалось перевести дух, началась регистрация на рейс до Вашингтона. Короткий разговор с Брауном не прояснил ситуации. Тот выполнил чисто техническую функцию: встретил и передал билет. Спустя час Перси был в небе. Монотонный, убаюкивающий гул моторов, не успокоил разгулявшиеся нервы, в голову лезли самые нелепые мысли. Весь полет он провел в какой-то кошмарной дреме и прилетел в Вашингтон совершенно разбитый.
У трапа его поджидали двое чем-то неуловимо похожих друг на друга «бульдога» из Службы специальных расследований. Встреча больше походила на арест. Они, не отступая ни на шаг от Перси, проводили к машине, там вежливо, но настойчиво усадили его на заднее сидение и крепко стиснули телами. Попытка завязать разговор, чтобы прощупать почву и узнать, что его ждет впереди, не увенчалась успехом. «Бульдоги» хранили надменное молчание. Вскоре впереди показалась стеклянно-бетонная громада штаб-квартиры ЦРУ, и Перси ощутил неприятный холодок. Впервые за все годы службы он почувствовал себя в положении обгадившегося с головы до ног. Профессионал с более чем двадцатилетним стажем службы, под закат карьеры, потерявший всякий нюх и проворонивший под носом вражеского агента, в глазах сопляков из Службы специальных расследований, должен был представлять собой полное ничтожество.
