— Получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки...
Да, есть о чем поразмыслить, есть над чем поработать и Глебу Максимилиановичу Кржижановскому. Революция — неизменная цель жизни, итог ее за сорок пять лет и одновременно строжайший спрос, проверка, все ли ты делал как надо, все ли смог.
Днем и ночью занят Кржижановский труднейшей работой. Труднейшей — потому что она, как принято называть, простая, будничная, обыкновенная. Но именно поэтому она и самая важная, необходимая — без нее не двинешься с места: достать две тысячи винтовок и сорок тысяч патронов к ним, перевезти скрытно из Хамовников на Балчуг, проверить, хорошо ли смазано и упаковано оружие, спрятать, рассредоточив небольшими партиями, в подвале подстанции, в трансформаторных будках номер шесть, номер девять, четырнадцать, восемнадцать...
Сам Кржижановский и те, кого московские большевики долгие годы растили, воспитывали, сначала в кабельных сетях, а потом на строительстве «Электропередачи», готовятся к вооруженному восстанию. Запасают и прячут до поры динамит, бензин, газетную бумагу. Перетягивают на свою сторону солдат гарнизона. Прикидывают поточнее, сколько штыков, сколько самокатов, броневиков, грузовиков «за нас» и «против». Тут, смотришь, надо воспользоваться своим положением «топливного короля», чтобы выступить перед женщинами-работницами и заручиться их поддержкой. Там — необходимо срочно отправиться на явочную квартиру Московского комитета.
Застегивая пальто, Глеб Максимилианович выбегает из подъезда, оглядывается: «Ну конечно! Вот он, «хвост»! Истинно демократический шпик — такой же точно, как царский. Маленький, щупленький, с поднятым воротником. Всячески старается скрыть особые приметы — торчащие уши, большие и бледные, должно быть, давно уже не ест досыта, может быть, семью содержит...»
Кржижановский вскакивает на заднюю площадку моторного вагона, «хвост» — в прицепной. Пока он пробирается через плотную массу пассажиров к передней площадке прицепа, Глеб Максимилианович разыгрывает спектакль, делает вид, что ошибся номером, быстро прорывается вперед и соскакивает на полном ходу. Пропускает трамвай, убеждаясь, что «хвост» следует в Дорогомилово, и, свободный от провожатого, спокойно шагает в сторону Таганки.
Через две недели снова письмо Ленина в Центральный, Московский, Петроградский комитеты партии и членам Советов Питера и Москвы — большевикам:
