— Ладно. Однако вернемся к сочельнику. Вы ничего необычного во Фредрике не заметили? Может, он выглядел озабоченным или встревоженным?
Взгляд Уильяма Трюсте устремляется за окно, будто он роется в памяти.
— Нет, — медленно произносит он. — Пожалуй, нет. Или… хотя нет, это так, пустяки.
— Позвольте нам решать. О чем вы подумали?
— Мне показалось, что прямо перед нашим появлением Фредрик и Габриель ссорились. Не то чтобы я что-то слышал, но, когда мы пришли, настрой был слегка подавленный. Мы с Хеленой говорили об этом в машине, по дороге домой.
— Стало быть, вы не имеете представления, из-за чего возникла ссора?
— Ни малейшего. Просто мне так показалось.
Карен вздыхает. Придется еще раз поговорить с Гертруд и с Габриелем.
— Габриель работает здесь, на винокурне, так?
— Совершенно верно. Бутилирование и отгрузка. Но если хотите узнать подробнее, как он справляется, вам надо спросить у Йенса Грота. С тех пор как я отошел от производства, это его епархия. Думаю, он и сегодня здесь, наверно, сидит на складе. У него там контора.
— А какова же ваша роль здесь?
— Я отвечаю за качество, скажем так.
Уильям Трюсте откидывается на спинку кресла и подробно, с увлечением рассказывает: он решает, как хранить те или иные бочки, следит за годами закладки, определяет, что предстоит купажировать, а что нет, и, наконец, решает, пора ли разливать виски по бутылкам и когда именно.
— Кроме того, я занимаюсь маркетингом продукции Гротов на отраслевом уровне. Маркетингом на клиентском уровне и чистой продажей занимаются Бьёрн и Йенс. Бьёрн Грот, — уточняет Трюсте. — Все принадлежит ему и его детям, Йенсу и Мадлен. Это семейная фирма.
— Хорошо, — устало говорит Карен, когда Уильям Трюсте наконец умолкает. — Тогда последний вопрос. Можете рассказать, где вы находились утром в первый день Рождества с половины восьмого до половины девятого?
Проходит несколько секунд, прежде чем до Уильяма Трюсте доходит смысл вопроса.
— Где я находился? Вы серьезно?
— Боюсь, что да. Впрочем, этот вопрос мы будем задавать всем, с кем беседуем. Хотя бы затем, чтобы исключить их из числа подозреваемых. Если все-таки окажется, что смерть Фредрика — результат преступления.
Уильям Трюсте по-прежнему сомневается.
— Что ж, пожалуй, мне повезло. Обычно я бы спал, но как раз тем утром был в Люсвике.
Карен поднимает брови, как бы подавая Трюсте сигнал продолжать.
— Раньше я был не вполне искренен. Одна из причин, побудивших нас с Хеленой вернуться на Ноорё, заключалась в том, что у нашего сына Альвина возникли проблемы с наркотиками. Последние годы в Шотландии мы жили в Глазго, а там этого добра море разливанное. Очень уж далеко дело не зашло, но мы понимали, что необходимо принять экстренные меры. И когда открылась вакансия у Гротов, мы решились.
