И где она в людском потомстве? Где мир, который происходит от этой меры общей? И разве не разорваны гармонии? И разве нет страдания во всем?
И существа, которых премудрость вместе разместила на земле, чтобы животворить собой и первых и последних, не сотворили ли иного, друг друга истязая и нарушив свою меру?
Напрасно я хочу уста свои раскрыть, чтоб Господа воспеть псалмами: меня переполняют слезы, и от рыданий задыхаюсь я, мой голос обрывается, гортань пересыхает в моей печали долгой.
Не вы ль подобны несчастливой твари, что в беззаконьях пребывая, естественными стала их считать?
Поскольку познанье сущности Всевышнего запрещено, постольку им казалось, что дело равно обстоит с законами Его; но коль познание законов в обязанность вменялось нам, они и возомнили, будто познанье сущности божественной дозволено. Невежды и безбожники так поступали.
Соединившийся с деяньем человек в своем законе пребывает, ведь смысл, который управляет им, его не покидает вовсе. Но человек, из самости предавшийся мышленью, закону чужд, поскольку деянья его мысли не хватает, чтоб завершить ее.
И есть ли доказательство сильнее, являющее слабость человека, как многословие его? Но получается ль наоборот, когда он справиться не может с простейшим словом?
Божественное действо, со временем ты сочеталось, которым исправляешь нестроения людские. И постепенно, как возрастают на глазах у человека младые отпрыски, сосуды истины одновременно вызревают в них, распространяя царство, что вселенную объять должно.
Зрят ангелы детей Господень Лик; и наши ангелы на наши лица смотрят и заставляют нас бежать от демонов, которых мы сопровождать стремимся.
Стыд человеку быть лишь временным избранником: все могут обладать сим упованьем; но если человек был бдительным и чистым, способен он войти в число избранных.
И почему мы больше уж от рожденья не избранники? Не в силах ли нам впредь идти в Египет, Иосифу уподобляясь, чтоб приобщить к Завету эту землю? Не можем ли мы впредь туда пойти, чтоб из нее извлечь отцов своих останки?
Начнем же извлекать оттуда собственные кости, себя спасая из ловушек Египтян. Потом перенесем мы прах отцов своих от этой земли, зловоньем оскверненной, в обетованную землю и воспоем псалмом освобожденье их.
Где взять идею праведной молитвы, последствий, что произвести она способна? Она – единственный источник, мой долг и труд единый в юдоли этой темной печального театра искупленья.
Она очистить может и освятить мне ризы, мое питание и всё, чем обладаю даже в плоти, приносимой в жертву, все члены и дела людского собственного существа.
