Майор догадывался, что следующей будет как раз его голова. Истребители, висевшие на хвосте, разразились огнём. Он почувствовал сокрушительные удары 20-мм снарядов. Живучесть у летающего крыла невелика, такова плата за лётные характеристики. Засветились многочисленные индикаторы неисправностей, отзывчивость рулей уменьшилась. В кабину потянуло дымом. Пора покидать машину. Кстати, если на земле будет комитет по встрече, горящий самолёт станет хорошим оправданием. Потом удары прекратились. Панель приборов ещё чудом работала. Он поднялся выше трёх с половиной тысяч, куда амеры сейчас не залетали. Они позволили ему уйти. Хорошо. Множество дырок. Двигатели повреждены, что-то горит, керосин течёт, снарядов нет. Вылет окончен, идём домой.
10500 м над Азорскими островами, B-36H «Техасская леди», кабина экипажа
— Боже мой, какая красота! — разбудил полковника Дедмона сдавленный возглас второго пилота. Они летели над сплошным облачным ковром, скрывающим море. Солнце, светившее почти вертикально, превратило облака в кипящий перламутрово-серый мусс. Однажды он видел такой же оттенок на ярко освещенной улице в густом тумане. Чуть ниже, между звеном Дедмона и облаками шла другая группа из трех бомбардировщиков. «Мир земной», «Довольная шлюха» и «Стесняшка». Их инверсионные следы сливались в широкую белую ленту. Большинство самолётов оставляли по одному следу на двигатель, но шесть толкающих моторов запутывали их в нераздельный поток. Солнце превращало его в пылающую серебристую реку за каждым бомбардировщиком, а истоком были сверкающие силуэты. Полковник как раз заметил, как одно из звеньев слегка довернуло, изгибая шелковистую ленту над ярким холстом облаков. Это и вправду невероятно красиво.
Все B-36 шли на разных высотах, свободным строем. Нет нужды тратить силы, топливо и нервы на постоянное подруливание, как раньше, когда требовалось обманывать вражеские радары. Самолёты держались просторными тройками, удобными для долгого пути над Атлантикой. Они находились в воздухе уже девять часов, и те, чьи цели лежат в восточных частях Германии, скоро должны встретиться с заправщиками из Лахеса. А вскоре начнётся настоящее дело.
«Техасская леди» вела себя отменно. Обычно вылеты на B-36 проходили в постоянной борьбе с отказами систем. В «Конвэр» спроектировали машину с многократным резервированием для каждого критически важного узла, и если один выходил из строя, экипаж мог переключиться на запасной и заняться ремонтом. Это был новый подход к надежности, и он работал, но одновременно означал, что бортинженерам всегда будет чем заняться. Старшие сержанты Гордон и Кинг проводили большую часть полётов, жонглируя двигателями, дабы минимизировать любые будущие трудности. Оба внешних мотора держали на наименьших оборотах, так как к ним нельзя было добраться в воздухе. R-4360 выбрасывали масло, а если оно закончится, двигатель заклинит. К внутренним можно пройти по сервисному лазу, и долить масла из 250-литровых баков, хранящихся в кормовом отсеке. Таким образом, «Техасская леди» летела на внутренних двигателях, а крайние еле-еле вращались, ровно настолько, чтобы не застыть
