.
Если представить институт соправительства так, как его позиционируют А. Курт и С. Шервин-Уайт, то в таком случае можно предположить, что у Селевкидов должен был бы сложиться универсальный принцип управления. Одной частью государства (скорее всего, западной) управлял бы сам царь, другой (соответственно, восточной) — его старший сын-соправитель. Однако такой принцип Селевкидами выработан не был. Более того, долгое отсутствие наследника при дворе становилось потенциально опасным для него. Самому Антиоху после убийства Селевка пришлось победоносно возвращаться в Сирию (Memnon. FGrH. 434. Fr. 15). Но от практики соправительства Селевкиды не отказались. Ими только варьировалось место пребывания очередного соправителя, и это не обязательно была восточная часть державы. Другим следствием принятия вышеупомянутой версии стала бы бессмысленность института восточных походов, которые были уникальным, присущим только Селевкидам, явлением. Трудно переоценить роль восточных походов в истории государства Селевкидов и особенно в вопросах, касающихся царской власти. Ведь каждый царь, совершавший восточный поход, не просто пополнял казну и подтверждал свою власть над территориями восточнее Евфрата, он как бы повторял подвиг Александра. Таким образом, версию А. Курт и С. Шервин-Уайт если и можно принять, то с некоторыми корректировками.
Выбор именно восточной части державы как области для управления сыном-соправителем в данном случае не случаен. Во-первых, первая жена Селевка и мать Антиоха — Апама, дочь Спитамена из Бактрии, бывшего повстанца, была иранкой, а во-вторых, около 293 г. до н. э. севернее Бактрии наблюдалась активность кочевых племен, а также волнения как кочевников, так и оседлых жителей самой Бактрии. Необходимо заметить, что авторитет селевкидской власти в этой части державы был довольно слабым, что создавало опасность отложения сатрапии[212]. Отметим, что присоединение Селевком Бактрии и Согдианы в 307–306 годах проходило достаточно мирно, посредством дипломатии, а не путем военной экспансии[213]. На тот момент союз Селевка и местной знати казался достаточно прочным, однако впоследствии, по всей видимости, в этих отношениях появились некие противоречия. Как видно, утверждение авторитета Селевка в Бактрии продолжалось до конца жизни царя, и миссия Антиоха — лишь один из этапов этой долгосрочной политики[214]. Вместе с Антиохом на Восток был отправлен опытный полководец, один из «друзей» Селевка — Демодам, сын Аристида, из Милета, упомянутый в трех милетских надписях 300–299 годов до н. э. (IDidyma 479 = OGIS 213; IDidyma 480, 481). Демодам совершил военную экспедицию в земли кочевников, пересек Яксарт, где установил алтарь Аполлону Дидимейскому (Plin.
