Всем присутствующим понятно, что у двух старейшин-пашто вполне могут (и должны) быть свои дела, для чужих ушей не предназначенные. Потому, попрощавшись, прочие приглашённые уже покинули дом.
— Мой дом — твой дом, — ритуально отвечает Хамидулла, затем чуть смущается. — Не столько нам лет, чтоб длить полувековые дрязги… Согласен?
Актар молча кивает, прихлёбывая какой-то особый сорт чая с закрытыми глазами.
— Я что спросить-то хотел, если расскажешь… А что это за рыба была? Что в ней такого ценного? На вид же — ничего особенного, ещё и вонь на всю округу? — Хамидулла, движимый принципом «знаний много не бывает», преодолел-таки чувство неловкости и задал тот вопрос, который давно вертелся на языке.
— Да ничего особенного! Рыба как рыба! — и не думает скрывать ничего Актар. — Вопрос не в ней, а в множестве слагаемых. Ты же знаешь, что на землях города на полях недород регулярно раз в три-четыре года, из-за засухи либо заморозков? А виноградом зиму не прокормишься?
Хамидулла кивает.
— Вот Совет Города подсчитал, сколько надо сделать каких запасов, чтоб каждой семье города, случись голодный год, можно было выжить. — Охотно поясняет Актар. — Это было первым шагом. Вторым шагом, с подачи туркан, нашли «запасные виды продовольствия», это вот та самая рыба плюс кое-какие растения. А то, что тащили эти двое, наша проба: как будет храниться.
— Теперь понятно, почему первый себя убил, а второй пешком пошёл через горы, — абсолютно спокойно кивает в такт услышанному Хамидулла, наливая за компанию чаю и себе. — Кое-кому на севере очень не понравится, если пашто и дари вообще перестанут нуждаться в траченом жуками рисе в голодный год.
— Ещё и привезённом невовремя, и продаваемом на пять шестых за деньги, пусть и небольшие, — соглашается Актар, задумчиво глядя перед собой. — Мы тоже думаем, что это люди Султана.
— Я не думаю, я знаю, — дробно хихикает хозяин дома.
— Откуда? — мгновенно вскидывается старейшина вазири.
— А манера произношения, — охотно поясняет Хамидулла. — Я встречал уже раньше… Причём ты заметил, что он одинаково хорошо понимал и пашто? И дари? И восточный туркан, на котором говорила дочь Хана со своим братом? И столичный туркан Метрополии, на котором говорила эта вторая девочка… как её… Разия?
— Не заметил, — Актар удивлённо выпрямляется, отодвигая пиалу в сторону. — А ты как понял?! Ты что, успел выучить все ветки туркана за эти годы?!!
— Нет, не все, — продолжает смеяться Хамидулла. — Но столичный от восточного отличу, раз. Особенно на слух… Во-вторых, я же давно сужу споры. Привык внимательно наблюдать за всеми без исключения в суде. А уж тем более за тем, кого судим…
