— Не подумал, — медленно киваю два раза, поскольку на память приходят строки известного письменного помилования одного из бонз Римской Церкви (которое он давал женщине, а использовал эту бумажку так и вовсе мужчина, старательно скрывавший всю книгу графский титул). — «Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказу и на благо государства»? — припоминаю цитату и перевожу её, как могу, на местные реалии.
— О, как хорошо сказано, — воодушевляется Актар. — Уже сталкивался раньше?! Да, именно это имею ввиду.
— Сам не сталкивался, но слышал от других людей. Ещё вернее, читал, — старательно говорю исключительно правду, поскольку с Актаром только так и нужно. — Не думал, что тут можно с таким столкнуться.
— Пф-ф-ф, земли и правители везде одинаковы, — снисходительно роняет Актар.
А я думаю, что ум — это далеко не всегда теоретическая подготовка… Иногда она только мешает.
— Чем нам поможет Алтынай в том случае, если придётся забирать людей в другой провинции у тамошней власти? — Алтынай всё равно ещё где-то ходит, потому пользуюсь моментом и проясняю всё в максимальных подробностях (на всякий случай).
— Я бы, с высоты возраста, поделил твой вопрос на две части, — деликатно «подкатывает» Актар, рисуя носком на песке. — Первое — это имеющаяся сила. В принципе, той сотни, что твоя сестра берёт с собой, должно хватить на все случаи. Плюс мы.
— Две сотни! — поправляет Актара запыхавшаяся Алтынай, появляясь сзади. — Вторая пойдёт в обход этих ваших гор. По второй возможной дороге.
— Благодарю, сам хотел об этом попросить, — степенно кивает ей пашто, поворачиваясь ко мне. — Если сотня туркан пойдёт сама по себе, либо даже с тобой; как воспримет наместник другой провинции твоё требование о выдаче людей самого Султана?
— Не думал, что дойдёт до разговора с властями, — пристыженно киваю.
— Зря не думал, — пожимает плечами Актар. — Очень сильная вероятность. Сила — это только одна часть твоего вопроса. Вторая называется «закон». Вот тебе возможность: беглецы прибились к какому-то каравану, имеющему свою охрану. Допустим, ещё и вещи какие-то спрятали в тюках каравана. Как ты будешь перетряхивать груз? Будешь давать честное слово, что ты — тот, за кого себя выдаёшь? А на каком основании караван-баши должен тебе подчиняться?
— А что не так? — всё ещё торможу, переваривая услышанное.
— А караваны, высочайшим соизволением, имеют неприкосновенный статус. И, кроме сборщика налогов, никому не подотчётны, — вежливо сообщает Актар, о чём-то перемигиваясь с Алтынай.
