Немного пожить | страница 33
При всем том отец Пена был нежным любовником, чему не следует удивляться. Он сделал мне ребенка, отнесся к этому как к счастливой случайности и даже не прочь был помочь, когда мог собрать зрителей из числа своих профсоюзных подпевал с присными. При этом смотрел в сторону из страха оскорбления — конечно, чтобы не быть оскорбленным, а не оскорбителем; но помощь есть помощь, в какой бы форме ее ни оказывали.
Папаша Сэнди, мой Блестящий Тори, наоборот, таращил глаза, когда делал меня беременной, совсем как летчик, наблюдающий, куда упадет брошенная им бомба. Но, если подумать, он редко обращал на меня внимание. Никогда не видел, что я надела; когда я ничего не надевала, тоже, кстати, оставался безразличным. Глаза требовались ему для двух видов деятельности: для вождения машины и для блуда. Все остальное время он мог бы жить слепым. Так что насчет того, чьи именно внуки пришли меня проведать, я могу и ошибиться. Внуки мужчин — ограничимся этим. Наследники тревожных сирен, выгонявших их отцов и дедов из постелей и заставлявших бежать куда глаза глядят — или не глядят.
Были ли последние сто лет худшими из всех для мужчин? Все они слишком самодовольны или пугливы, чтобы что-то разглядеть, — и я даже не уверена, стоит ли проводить это различие. Пен-старший — как бишь его звали? — не мог вытерпеть никаких противоречий, не выносил даже того, кто, судя по виду, мог иметь собственное мнение. Не потому ли, что опасался, как бы противоречие не открыло ему нечто о нем самом? Ужас. Единственное подходящее здесь слово — ужас. Ужас перед чем-то иным. Посмотрев на женщину, они угадывали в ней окончательное, неопровержимое «иное».
Отсюда их вечно опущенный взгляд.
Сколько мне лет? Каким бы ни был мой возраст, я накопила авторитет. Поэтому не сомневайтесь, когда я утверждаю, что не найдется ни одного мужчины, способного откровенно и бесстрашно выдержать взгляд женщины — что в спальне, что за ее пределами. «Сумею ли я? — думают они все. — Получится ли у меня? Окажусь ли я полноценным мужчиной? Война, любовь, карьера — испытание за испытанием… Окажусь ли я на высоте?»
Отвечать им всякий раз «нет» значило бы проявлять наивысшую доброту. Все это ни к чему, я совершенно ничего от вас не жду — но: нет, не окажетесь.
Мне доводилось слышать, что Великая Война извела мужчин.
О, да.
Мой первый сын был зачат в день объявления Британией войны Германии. Подозреваю, в тот день много кого зачали. «Сейчас я должен вам сообщить, что такого сообщения мы не получали…» — слушали мы слова гробовщика, нашего тогдашнего премьера