В эти штурмовые дни Демиду особенно нравилось пройтись по заводским цехам, расположенным на трех этажах огромного корпуса.
Наиболее интересно в девятом. Около больших рам сидят молодые женщины в белых халатах, королевы генерального монтажа, волшебницы наивысшей квалификации. Халаты у них накрахмалены и отглажены, без единой морщинки, словно не на работу собрались, а на праздник. В одной руке прибор для закрутки (здесь провода уже не паяют, а вяжут на четырехгранных стерженьках, так надежнее), в другой пинцет. Перед глазами карта соединений, а на панели или на раме, в которую вставляются несколько панелей, такой хаос проводов, что горемычный гоголевский черт, если бы сюда попал, наверняка сломал бы себе голову. Но хаос этот мнимый. Все здесь подчинено точной, заранее разработанной и расписанной системе, и девушки чувствуют себя в этой умопомрачительной сложности прекрасно, даже находят время перекинуться с подругами новостями.
Но пусть не говорят, что на ВУМе механическая, бездумная работа, будто там все расписано, все указано, только нажимай кнопки. Действительно, все расписано, организовано, скоординировано, но попробуй не думать, не понимать того, что делаешь. Контрольный стенд не пропустит ошибки. «Консул» — автоматическая пишущая машинка — такое выдаст, что глаза на лоб полезут. А так берет королева монтажа свою смонтированную панель, подходит к контролеру, ставит ее на стенд, и бежит перфорированная лента программы контроля. Молчит «Консул», — значит, нет ошибок. Вот тебе и бездумная работа! Вот что значит подлинное мастерство. Начинает стучать машинка, но девушка не беспокоится, на строчке написано: «тест завершен, циклов 00001, перебоев 00000, ошибок 00000…»
И всегда, наблюдая за этой работой, Демид мысленно будто примерял ее к себе. Сможет ли он так работать? Сейчас это стало делом его чести. Делом чести? Где-то он недавно слышал нечто подобное. Кажется, Колобок произнес, рассказывая о своей «фрейлине»: «Это дело моей чести…» Честь чести рознь. У него, Демида, представления о ней такие: хочет выпускать свои тэзы точно в срок и в границах допусков. Собственно говоря, больше от него никто ничего не требует. Он знает, что генератор тактовых импульсов должен давать их четыре миллиона в секунду плюс-минус одна тысяча. А у него генератор будет давать четыре миллиона тактов плюс-минус пятьсот, а то и четыреста. Чем ближе эта цифра к четырем миллионам, тем лучше будет работать машина. Вот в этом-то состоит рабочая честь. Не должно быть случая, чтобы контролер вернул его работу на доводку. Пусть квалификация у него пока еще не очень высокая, но то, что он делает, будет сделано безупречно.
