— Вот видишь. А у тебя есть мечта?
— Знаешь, — серьезно сказал Демид, — у меня не только нет мечты, но я даже не знаю, с чего начну свой завтрашний день. Все шиворот-навыворот пошло.
— И даже больше, нежели ты думаешь, — сказала Лариса. — Правда, может, все это и к лучшему…
— С какого это времени ты стала вдруг мной интересоваться?
— Уже давно. Хочу понять, почему дед из тысяч и миллионов стандартных парней выбрал именно тебя.
— И в самом деле интересно. Почему?
— Я около него до последней минуты была. Отец мой, — она на мгновение смутилась, замялась, явно не желая говорить правду и все-таки понимая, что не сказать просто невозможно, — отец прихворнул немного, сидел дома, одним словом, в больнице была я. И дед взял с меня слово, что я передам тебе его книги. Он так и сказал: «Дело всей моей жизни»…
— Зачем мне они?
— Это твое дело. А мое — передать их тебе, иначе дед по ночам будет сниться… Я его любила.
Демид внимательно посмотрел на Ларису: возможно, он слишком легко, слишком просто относился к девушке.
— А мне он не будет сниться?
— Нет, для этого надо очень любить человека. И на твоем бы месте я не смеялась. Ты можешь сделать с этими книгами все, что захочешь, я никогда о них не спрошу. Можешь выбросить, сжечь. Но прежде подумай, что книгам этим человек отдал всю жизнь. Держи.
Она развернула газету, и Демид увидел три фолианта, переплетенные в кожу.
— Я их не возьму, — решительно сказал Демид.
— Тут тебе еще есть письмо. Прочти.
— Не хочу.
— Ну так я тебе прочту.
Девушка раскрыла тяжелую книгу, взяла лист бумаги, исписанный ровными строками. Рука, которая писала их, была крепкой и сильной. И ощущение этой сейчас уже не существующей, но явной силы заставило Демида быть внимательным.
— Он написал это в день смерти. Слушай. «В руки твои отдаю дело моей жизни. Доведи его до конца, проверь, правильной ли была моя мысль. Умоляю тебя, проверь! Счастья тебе и удачи. Аполлон Вовгура».
— Как молитва, — сказал Демид.
— Вот именно, как молитва. Мечта!
— Мечта! — неожиданно со злостью выкрикнул Демид. — Хороша мечта — сесть в тюрьму? Это твоя мечта? Космос, понимаю, мечта! Победить рак — вот это мечта! Сделать так, чтобы на земле голодных не было, — мечта! А тут что? Технически, может, и представляет интерес…
— А все-таки мечта, — упрямо, глядя в одну точку, как загипнотизированная, повторила девушка. — А у тебя и такой нет.
— Вот что правда, то правда, — постепенно успокаиваясь, произнес Демид.
