Эдуард как-то отметил, что волнуется за юную грэтту, ведь она ездит верхом в поле одна. Томас уже не переставал ничему удивляться и спустился в конюшню, чтобы проверить слова дворецкого. И застал как картину, как Алиса сама оседлала его жеребца, ловко вскочила в седло в мужских штанах и выехала в сторону деревни. Его. Жеребца. Его! И, что самое удивительное, его жеребец, который никого к себе не подпускал кроме Томаса, охотно подчинялся Алисе.
В тот вечер нимфа привезла за собой какую-то повозку домашних горшков для растений и странные трубки. А на утро служанка радостно рассказала о новой системе полива, изобретенной грэттой Алисой.
Томас терялся в догадках. В копилку странностей поступали всё новые и новые вопросы, а ответов не было. Алиса была всегда мила и вежлива со всеми, в ней не было снобизма, как у других молоденьких грэтт и мисси, она легко общалась с прислугой на «ты», как будто была из третьего сословия, но при этом хитрая конструкция полива, образование, знания в экономике — всё говорило о высокородном происхождении. Таким вещам могли научить лишь в королевском университете. Томас даже навёл справки на всякий случай, но никаких красавиц по имена Алиса там не знали. Все вокруг вдруг полюбили Алису, и даже его жеребец её охотно возил на прогулки. Томас злился от последнего факта особенно сильно. «Что она их всех, приворожила что ли?!».
Время от времени Томас встречался с Алисой в гостиной, коридорах или на прогулках. К Томасу нимфа всегда обращалась на «вы», крайне уважительно и что удивительно, она всегда была с ним искренна и никогда не врала. Томас уже даже усомнился в своем даре в какой-то момент. Но нет, дар исправно работал. Чем дольше Алиса жила под крышей особняка, тем больше вопросом копилось у Томаса. А по ночам ему вдруг стала сниться её пышная грудь и большие розовые ареолы с возбужденными сосками. Он не мог забыть её после того случая в конюшне.
Она была женщиной-загадкой, которую он не мог разгадать. Это неимоверно бесило его, ведь он был королевским инспектором, умеющим определять ложь. Она начинала нравиться ему как человек, но он занимался самообманом, уверяя себя, что это лишь маска и на самом деле все нимфы — продажные твари, охочие за богатством. Он начинал её хотеть как женщину, ему начинали сниться эротические сны, но он списывал это на многолетнее воздержание и отсутствие у него каких либо отношений с женщинами.
А ещё Томас начал переживать за брата. Он видел, как Злат медленно начинает сходить с ума по этой вертихвостке. И это его тоже бесило. Он хотел и не хотел одновременно, чтобы она, наконец, вышла за Злата замуж, и они уехали в свой особняк. Томас сильно удивился, узнав, что, оказывается, Алиса не предохранялась всё это время, но при этом не была бесплодна. Да и Злат тоже не был бесплоден, он проверялся. И за всё это время Алиса так и не забеременела. Ещё один вопрос в копилку бесконечного числа вопросов.
